Дело о Короле оборотней
Шрифт:
Конечно же, все четверо уверяли, что портьеру подвязывал убитый. Скорее всего врали, но попробуй что-то прочесть по лицу умелого игрока в покер! Не лица, а четыре бесстрастных каменных изваяния. Тома тем временем легко определила, чей кинжал торчит в спине трупа. Разумеется, это был его собственный кинжал — на рукоятке виднелась монограмма с его именем, а в рукаве рубашки нашлись потайные ножны.
Трогать кинжал и ножны я ей запретил — вдруг там отпечатки пальцев убийцы? У меня не было с собой порошка, чтобы их снять, но полиция наверняка
Оказалось, человек случайно порезался кинжалом, одно неловкое движение, и… Оружие он принёс с собой, тоже в потайных ножнах. Я спросил остальных, и кинжалы нашлись у всех. Выходит, заколоть несчастного мог любой из них, было чем. В Приграничье это умеют все, даже в городах. Я спросил, как проходила игра, и узнал, что суммы из рук в руки перешли небольшие, единственный проигравший — покойник. Ожидаемый ответ — в покере запись не ведётся, попробуй докажи, что они врут.
Затем мы с Томой разделились и допросили их по одному. Я сказал ей, о чём спрашивать. Мы искали мотив, причину убийства, ведь без причины убивают совсем не так. Каждый из них клялся, что у него мотива нет, зато у остальных трёх есть. Так мы узнали, что двое спали с женой убитого, у третьего жена спала с убитым, а четвёртый был её братом и очень не одобрял, что убитый жестоко поколачивал супругу за аморальное поведение.
О чём спрашивать ещё, я понятия не имел. В общем-то, я уже более-менее представлял, как тут всё произошло, и догадывался, кто убийца, но в таких делах важны доказательства, а их не было. Оставалось надеяться, что преступник ошибся и коснулся голой рукой одного предмета в комнате. Был бы у меня порошок, я б уже знал. А так пришлось ждать полицию. Прибыли они на двух каретах, впятером, если не считать кучеров. Лейтенант с двумя детективами, и два констебля, один из них — Боб. Оборотень-полукровка поздоровался со мной, потом подошёл к Томе и поклонился ей.
— Ты — подданный Империи, — фыркнула она в ответ. — Для тебя я всего лишь сержант-пограничник соседнего государства, кланяться не нужно.
— Как скажете, — Боб вернулся ко второму констеблю, огромному детине, кажется, это он меня держал при «мужском разговоре» с губернаторским сыном Борисом.
А ко мне подошёл лейтенант. Полиция не любит, когда под ногами крутятся частные сыщики, но сейчас он вёл себя так, будто я тоже полицейский. Я рассказал ему всё, что здесь произошло, и даже отдал блокнот с отпечатками пальцев.
— Значит, у всех были и мотив, и возможность, — расстроился лейтенант. — Но я по глазам вижу, что вы нарыли что-то ещё. Выкладывайте. Тут такие влиятельные подозреваемые, что запросто меня уволят, если я за день-два не назову убийцу.
— Откуда мне знать? — удивилась Тома. — Я пограничник, а не сыщик.
— Но вы — потомок первой королевы, если верить сегодняшним газетам. И там написано, что у таких, как вы, сумасшедшая интуиция.
— Вон тот, — показала она. — Он потеет сильнее остальных и вообще нервничает. По виду не скажешь, но я чую.
— А ты, Стас?
Пока мы говорили, констебли куда-то увели подозреваемых. Меня это устраивало. Нечего им делать на месте преступления. Один из детективов тут же принялся обсыпать всё порошком и искать следы пальцев.
— Лейтенант, если нам очень повезёт, отпечатки убийцы — на спичечном коробке.
— Восстановил картину убийства? Молодец. Рассказывай.
— Преступник убит кинжалом, на котором его вензель…
— Если бы кинжал торчал в груди, можно было бы попробовать закрыть дело, как самоубийство. Но удар в спину — нет, не выйдет. Засмеют.
— Вряд ли убитый пришёл с этим кинжалом. Если оружие лежало в ножнах, его тихо не вытащить, да ещё и в темноте. Есть версия, что убийца ударил своим кинжалом, достал кинжал убитого, свой выдернул, этот воткнул.
— Бред, — оценил эту версию лейтенант. — Попробуй в темноте вставить кинжал в рану, и не залить руки кровью. Да и времени на это не было, в любой момент кто-то откинет штору, и всё, попался.
— Значит, орудие убийства принёс сам убийца. А кинжал жертвы взял себе. Вот предмет, где могут быть сразу пальчики и убийцы, и жертвы. Но у него было время их вытереть, и он наверняка это сделал.
— А при чём тут спички?
— Когда стало темно, кто-то мог зажечь спичку. Где лежат спички, все видели. Значит, когда они понадобились, на старом месте их быть не должно. Если кто искал их на ощупь и не нашёл, не удивился — в темноте и не такое бывает. А потом спички из кармана убийцы вернулись на своё место. Может, он брал их через салфетку или листок бумаги, а может, и голой рукой. Я бы проверил.
— Проверим. Но это ничего нам не даст. Они тут постоянно играют, наверно, каждый их трогал. Но на кого обратить особое внимание, Стас? Ты же говорил с ними почти час. Не поверю, что ты не определился, кто убийца.
— На спичках смазанные следы здешней официантки, или кем она тут числится, — доложил детектив с порошком для снятия отпечатков. — Похоже, лейтенант, кто-то брал коробок в перчатке. Ну, или прав парень, не перчатка, а салфетка. Кстати, в плевательнице как раз смятая салфетка и лежит.
— Молодец, — похвалил его лейтенант. — Сними «пальчики» с салфетки. А ты, Стас, имя мне назови.
— Вот этот, — я показал на листок блокнота с отпечатками пальцев.
— Это он мял салфетку, — подтвердил детектив.
— Ясно. И на него же показала Тамара, — напомнил лейтенант. — Стас, но почему ты решил, что это он? Ты же тогда отпечатков не видел.
— Порез у него.
— Свежий?
— Нет, утренний. Но совпадение же — в один день порезались кинжалом двое игроков в покер.