Дело о Короле оборотней
Шрифт:
— В Приграничье.
— Точно. Забыл название. Разве вы там не встречались с людьми, умеющими принимать волчью форму?
— Встречался. Но они не обнюхивали мой хрен, — буркнул я.
— А как получилось, что вы — имперский эльф, и одновременно сын короля?
— Отцом моего прадеда был оборотень, и я так понял, что он был принцем оборотней. Как у него получилось, я не знаю. Наши с ним титулы веками никого не интересовали, аж до последнего времени.
— Сын короля — не титул, — возразил полицейский. — В Вервольфе нет титулов. Никого нельзя ни назначить сыном короля, ни лишить этого звания.
— Стало
— Вас не интересует ваше звание «сын короля», но вы, как и большинство остальных его обладателей, прибыли в Темпл-сити на Ритуал Преображения?
Наш дурацкий разговор, что и допросом-то не назовёшь, прервала его напарница. Она пролаяла, что трое, постоянно проживающие в доме, обвиняют приезжего эльфа в попытке изнасилования, а сестра хозяйки, в недавнем прошлом сержант пограничной стражи и сексуальная партнёрша эльфа, обвиняет всю семью сестры в том, что её незаконно лишили свободы. По моим представлениям, кому-то из нас предстояло ночевать в полицейском участке. А может, и всем.
— Претензии есть? У вас, — обратилась волчица ко мне.
Я ещё мог предположить, почему родичи Томы выдвинули обвинения против меня — они, похоже, горят желанием отправить меня за решётку, пока тут не сожрут губернаторского ублюдка. Хотя я даже не представляю, как бы смог помешать этому ужину. Но зачем в дела с полицией впутывается Тома — непонятно. Видать, здорово обиделась на сестру и племянницу. Не хватало ещё и мне совершить подобную глупость.
— Не имею ни к кому из присутствующих никаких претензий в части, представляющей интерес для полиции, — ответил я.
— Вы, случайно, не адвокат? — заинтересовался полицейский. — Ваша фраза очень похожа на стандартную полицейскую формулировку.
— Я — частный сыщик, и порой работаю вместе с полицией.
— Серебро, — прервала нас волчица. — Правая рука. Чую!
— У вас было при себе серебряное оружие? — подхватил тему её напарник. — Вы провезли его контрабандой или раздобыли в Вервольфе?
— С чего вы взяли, констебль, что это обязательно было оружие? — спросил я, пытаясь выиграть немного времени. — Ваша напарница унюхала серебро, но это могло быть и украшение.
— Как есть адвокат! — восхитился полицейский. — Только мы — не констебли. Констебли — в Империи, а мы — копы. Но давайте разберёмся с серебром. Нина, у него было оружие?
— Да, серебряный кинжал, — уверенно ответила та и с вызовом на меня посмотрела.
— А где в это время была Тамара? — поинтересовался я.
— Мылась! — Нина решила придерживаться старого плана.
Тома хотела что-то сказать, но я жестом попросил, чтобы она молчала.
— А я, значит, не в силах ждать, когда она, наконец, смоет с себя пот и грязь, достал серебряный кинжал и стал принуждать её сестру к сексу?
— В Империи так называют случку, — пояснил полицейский своей напарнице.
— Да! — выкрикнула Нина. — Эльфы постоянно этого хотят!
— В присутствии Виктории?
— Да!
— А потом выбежал её отец и отобрал у меня кинжал?
— Да!
— Нет! — рявкнул Виктор. — Дура!
— Сам кретин!
— Закрыли рты! — рявкнула волчица, и они мгновенно заткнулись.
— Говорите, Виктор, — предложил полицейский. — В чём вы не согласны со своей партнёршей?
— Да
— Тамара в это время действительно мылась?
— Наверно. Я не подглядывал.
— Тогда вопрос к ней. Вы выдвинули заведомо ложное обвинение в незаконном лишении свободы?
А бухгалтер Витя не совсем идиотом оказался — до него вовремя дошло, что кинжал-то его, и это можно доказать, тем более, я ведь частный сыщик, искать доказательства умею. Осталось разобраться с ненужными претензиями Томы. Насколько всё было бы проще, оставь она их при себе.
— Наверно, кто-то нечаянно закрыл душевую, — предположил я. — И Тамара решила, что её заперли.
— Да, да, так и было! — энергично закивал Витя. — Это я нечаянно запер. Забыл напрочь, что у нас в доме гости.
— Дверь ванной запирается только изнутри, — удивлённо напомнила Вика.
Все начали обсуждать, как получилось, что дверь была не заперта, потому что не могла быть запертой, но Томе показалось, что она всё же заперта. Полицейский с выражением неимоверной скуки на лице время от времени что-то им подсказывал. Я не вмешивался, сами наворотили, пусть сами и разгребают.
Тут волчица подошла ко мне и внезапно перекинулась в человечью форму. Она оказалась худой, но высокой, чуть ниже меня, и могла смотреть мне прямо в глаза. Жуткий у неё был взгляд, звериный. Впрочем, как почти у всех чистокровных оборотней, у Томы тоже. Лучше бы я на её обнажённую грудь смотрел, чем в глаза. Но страх лучше не показывать, ни зверям, ни оборотням, так что я даже выдавил из себя презрительную улыбку со сжатыми губами.
— Вы все врёте, — безразличным тоном сказала она. — Вы тут передрались, но не хотите вмешивать в свои дела полицию. Мы уйдём, и вы продолжите.
— Нет, — возразил я. — Мы уже во всём разобрались.
— Серебро было у тебя, у Виктора и у его дочери. Это не твой кинжал, ты его отобрал у кого-то из них. Мы бы могли обыскать дом и найти его, у меня отличный нюх.
— Я заметил. Ты смогла вынюхать, что женщины — принцессы. Мне говорили, что это различают только мужчины.
— Не вынюхивала, — фыркнула женщина-коп, точь-в-точь как Тома. — Я их знаю, это же мой участок, я тут уже пять лет патрулирую. А твоя Тамара — вылитая Нина, они явно сёстры, да и видела я тут её раньше пару раз, она иногда сюда приезжала с границы.
— Вы не хотите вмешиваться, мы не хотим, чтобы вы вмешивались. Может, лучше на этом и разойтись?
— Так и сделаем, — кивнула она. — Сейчас до конца загадят мозги моему напарнику, и мы пойдём отсюда. Но скажи мне, ты — эльф, неужели ты приехал посмотреть, как съедят эльфийского ребёнка?
— Нет, — она ждала продолжения, но я не собирался вдаваться в подробности.
— Значит, попытаешься помешать? У тебя ни хрена не выйдет. Там охрана — армейский спецназ. Ты крутой парень, раз в драке с этими не получил ни царапины, но с ними даже десятку таких не справиться. Но это плохо кончится. Лучше бы Франц этого не затевал.