Дело о Короле оборотней
Шрифт:
Возле крыльца под ярким факелом в удобном кресле сидел вождь Франц и увлечённо играл с двумя кошками. Они удобно устроились у него на коленях, он шевелил пальцами перед мордой то одной, то другой из них, а они пытались ударить по руке когтями. Судя по свежим царапинам, одной из них это удалось. Я удивился, что нет, например, вчерашних царапин, и тут же вспомнил, что у оборотней не бывает старых ран, они исчезают при первом же перекидывании.
— Здравствуй, дядя Франц, — заговорила Тома. — Не хочешь объяснить, почему меня в твой дом приводят,
— Тамара! — вождь сделал вид, что только что нас заметил, а заодно изобразил радость. — Что случилось? Охранники тебе нахамили? Или не тебе, а Викусе?
— Нет, но мне показалось, что нам угрожали.
— Время такое, Томочка. Ты же отлично знаешь, что в наш город стягивают эльфийские части, и следует ждать погрома монархистов. Вот ребята и нервничают. А вы зачем пришли? Что-то выяснили?
— Я — нет. А вот Стас о чём-то догадался.
Мне не раз приходилось вести разговоры в бандитском логове, и любое неудачное слово могло привести к смерти. Пока, как видите, все мои слова, сказанные там, оказывались удачными, но сейчас я имел дело не с бандитами, а с заговорщиками, да и дело происходило не в Приграничье, которое я более-менее знал, а совсем в другой стране. Иногда что-то подсказывает чутьё, но сейчас оно лишь тихонько поскуливало, что из этого логова мне не выбраться.
— Точно я пока не знаю, Франц, — я начал вдохновенно врать. — Но уже понятно, что потребуется ваша помощь. Тут вот какое дело. Оборотень, что публично съест мальчишку с пентаграммой, не доживёт до коронации, и его не спасёт никакая охрана из армейского спецназа — губернатор пошлёт самых лучших киллеров, каких только сможет найти. Отсутствие мстительности он никогда не страдал. И что из этого следует?
— Что? — переспросил Франц.
— Из этого следует, что тот, кто будет жрать губернаторского ублюдка — дурак. Причём не только он, но и его жена, или как это у вас называется.
— И чем я тут могу вам помочь?
— Завтра я кое-что уточню, и скорее всего, уже окончательно установлю, кто эта пара дураков. Некоторые намёки я получил, обыскав подвал дома Нины и Виктора. Виктория мне помогала. Для того, чтобы довести дело до конца, нужно освободить мальчишку, здесь и понадобится ваша помощь. Или ваш авторитет, или сила ваших людей. Потом малолетнего засранца передадим людям губернатора с такой историей, которая не задевала бы клан королевской крови. Тут уже я могу быть полезен — я знаком с губернатором лучше, чем мне бы хотелось, и отлично знаю, во что он поверит, а во что нет.
Франц поставил кошек на землю, и они степенно пошли по каким-то своим неведомым кошачьим делам. Одна из них задержалась возле кого-то из волков и стала тереться об его переднюю лапу. Оборотню это не нравилось, если я что-то понимаю в выражении волчьих физиономий, но кроме гримасы он ничем своё неудовольствие не проявил.
— Браво, Станислав! — Франц демонстративно зааплодировал. — Вы очень интересно всё рассказали. Но дело в том, что я знаю, где сейчас
— Я понятия не имею, где он, — честно ответил я.
— Освободить его — нет ничего проще. А вот история, которую мы скормим вашему губернатору — другое дело. Тут без вашей помощи никак не обойтись.
Я прекрасно его понял. Дураков, готовых сожрать Олега ради того, чтобы занять пустующий трон, в Роду не было. Похитили его совсем для другого — устроить шум, чтобы конституционный суд прекратил тянуть время и вынес единственно возможный по законам Вервольфа вердикт. Что сегодня и произошло. Наверняка им тонко намекнули, что вердикт спасёт пацана, а отсутствие вердикта будет неправильно понято киллерами губернатора из провинциальной гвардии Приграничья.
Смешно, конечно, что в стране, считающей себя сильнее Империи, гвардия крохотной имперской провинции вдруг стала заметной силой. Понятно, что к этому приложил руку сам президент Вервольфа, но всё равно смешно. Суд её, конечно же, боится, да и сам вождь наверняка опасается. Тем более, главарь похитителей — он, и никто другой. К тому же по ходу первого похищения убита Арина, нянька губернатора, что работала на него до самой смерти. По законам Империи за всё, что творит банда, отвечают главари, даже если они лично к этому непричастны. Вряд ли губернатор решит иначе.
Хотя, если пацана вернут родителям живым, здоровым, довольным и до сих пор считающим себя чьим-то там королём, его папаша, думаю, в обмен согласится забыть о погибшей нянечке. А вот если мальчишке досталось — совсем другое дело. Головы виновных — самое меньшее, что потребует разъярённый отец. И надо сказать, мерзкий Олег умеет сделать так, чтобы окружающие его возненавидели. Что происходит, когда оборотни злятся, я понаблюдал, когда Тома наказывала Вику. Но Вике оно не страшно — перекинулась туда и обратно, и снова целая. Олег так не умеет.
В таком случае Олега лучше отдавать родителям мёртвым. Трупы не жалуются на жестокое обращение, и не способны опознать своих похитителей. Тогда понадобятся и похитители, желательно тоже мёртвые. И я не представляю, кто лучше всего подходит на эту роль, чем подданный Империи, да ещё и давно замешанный в эту историю. То есть, я. Конечно, всё это предположения, доказательств у меня нет, но проклятое чутьё вопило, что всё так и есть, ну, или почти так, и вождю я нужен мёртвым. То, что я пока жив, его охранники без труда поправят.
Я очень хотел бы ошибиться, но сам в это не верил. И потому бросал похотливые взгляды то на Тому, то на Вику. Тома нервничала и на меня не смотрела, а Вика заметила и ответила таким же взглядом, ещё и губы облизала так, чтобы я это видел. Хотела изобразить страсть, но пока у неё плохо получалось. А я вертелся, чтобы наблюдать боковым зрением того охранника, что стоял у меня за спиной. Вообще-то их там было двое, но второй — в волчьей форме, и я был уверен, что первым нападёт на меня не он.