Дело о Короле оборотней
Шрифт:
— Стас, никакие копы сюда не придут. Или ты забыл, что их никто не вызвал? Твои письма вождь забрал, он же сам тебе их показывал!
— Вызвал, вызвал, не беспокойся.
— А я беспокоюсь. Старик-то уже не храпит!
Я и раньше не слышал никакого храпа, так что для меня ничего не изменилось. Да и не хотел я избивать незнакомого старика доской с гвоздями, заплёванными серебром. Разве что другого выхода не останется. Пусть себе остаётся за спиной и вооружённым, справимся как-нибудь, если попробует напасть. Застать врасплох Вику ему точно не удастся, слух и нюх
Беспокоило другое — если кто-то прибьёт мерзкого Олега, я буду первым подозреваемым. И, скорее всего, последним. Дверь в карцер я, конечно, запер, отмычка может не только открывать, но где-то же есть ключ, и наверняка не один. Но тут я ничего поделать не мог — охранять дверь с моим самодельным оружием — дурацкая идея. В этот раз охранники щадить меня не будут, они запросто прикончат нас с Викой, а потом Олега палкой с гвоздями, и всё — место преступления можно безбоязненно показывать полиции. Картина очевидна, убийцы уничтожены добропорядочными гражданами, дело можно сразу же закрывать.
Поделать с этим я ничего не мог, так что мы пошли искать выходящее во двор окно. Я совершенно не ориентировался в этом лабиринте коридоров, у меня дома в подвале коридор один, и в нём двери всего в три помещения — ледник и две кладовки, для угля и для всего остального. А тут… Вроде и дом больше всего раза в два-три, а коридоров уйма, они то заворачивают, то пересекаются друг с другом. А я дорогу не запомнил — когда меня несли в карцер, я изображал бесчувственное тело, и по сторонам смотреть не мог.
Скорее всего, заблудился бы, но Вика, отдав факел мне, перекинулась в волчицу и запросто провела меня по следам. Может, и не самым коротким путём, но мы добрались до лестницы и выбрались из подвала. Он оказался заперт, но на совсем уж простой замок, я его отпер мгновенно. Вика рявкнула «Никого!», я распахнул дверь, и в тусклом свете освещающих коридор первого этажа факелов прямо перед собой увидел человеческую фигуру. Думать ни о чём не стал, сразу же пустил в ход своё оружие. Точнее, хотел пустить. Вика, уже в человечьей форме, обхватила меня руками, оторвала от пола и вместе со мной рухнула на бок. Хорошо, что не на спину — тогда бы мы полетели обратно в подвал по лестнице, пересчитывая все ступеньки.
— Идиот! — плача, произнесла она. — Только попробуй поцарапать меня гвоздями! Это же рыцарские латы!
Я встал, подобрал факел, и убедился, что действительно спутал человека с доспехами. Попутно удивился, ведь я никогда не слышал о рыцарях-оборотнях. Хотя, может, это трофей, снятый в незапамятные времена древними оборотнями с мёртвого или пленного имперского рыцаря.
— Ты цела? — спросил я, ведь она почему-то плакала.
— Хрен там! — зло ответила Вика. — Все рёбра из-за тебя сломала! Все вы, эльфы, такие! Нападаете, не разбираясь, друг перед вами, враг, или пустые латы! Больно же!
Я опустился на пол рядом с ней, понятия не имея, как ей помочь, и опять забыл, что оборотни сами отлично справляются с ранами и травмами, даже тяжёлыми. Она несколько раз перекинулась туда-обратно, и в конце позволила пощупать рёбра.
— Шарахнул бы по железу, звук был бы такой, что Фенрир бы услышал, — продолжила она упрекать меня. — Но мне понравилось, как ты меня облапал.
— Я просто проверил, целы ли рёбра, — смутился я.
— Ты же видел, что я перекидывалась. Как они могли быть не целыми? Но зачем врать, если я не против? Можешь ещё раз «проверить», только так, чтобы щекотно не было.
Я молча повернулся к ней спиной, обошёл пустого рыцаря, и увидел окна, в коридоре их было несколько. Чтобы не очень показываться тем, кто может смотреть на окна снаружи, я на коленях подполз к ближайшему. За стеклом царила непроглядная тьма. Я даже не мог определить, окно выходит во двор или куда-то ещё. Из освещённого помещения смотреть во тьму бесполезно. А вот если там охранники, они меня вполне могут заметить. Вика тоже посмотрела, только она ниже меня ростом, и ей не пришлось становиться на колени, достаточно было их согнуть, а самой — пригнуться.
— Четыре охранника, один из них волк, — сказала она. — Стоят у ворот. И два волка бегают вокруг дома, патрулируют. Не прорваться.
— У тебя и зрение отличное, — восхитился я. — Я вообще ничего не вижу.
— Не завидуй. Когда я волчица, вижу куда хуже тебя, а цветов вообще не различаю.
— Не прорваться, говоришь? Я как-то и не собирался никуда прорываться. Ждём здесь полицию.
Я сел на пол, прислонившись спиной к стене. Вика, пригнувшись, смотрела в окно. Некоторое время ничего не происходило, но тут она обеспокоено вскинулась и стала внимательно вслушиваться. Потом перекинулась в волчицу, кивнула сама себе и снова приняла человечью форму.
— Сюда идут двое, — прошептала она. — Судя по шагам, патруль охраны. Ты их слышишь?
— Нет, — тоже шёпотом ответил я. — С какой стороны?
— Тут такое эхо, что хрен поймёшь. Но приближаются, это точно. Я хорошо знаю дом вождя, много раз тут бывала, и с родителями, и с Томкой. Тут есть подземный ход. Уйдём по нему?
— А куда он ведёт?
— Никогда в нём не была. Знаю только, как в него войти.
Лезть в какой-то тоннель, что ведёт неизвестно куда, не хотелось. Сражаться с парой вооружённых охранников не хотелось ещё сильнее.
— Веди, — предложил я.
Волчица Вика побежала по коридору, я побежал за ней, стараясь не отставать.
Мы мчались по лабиринту коридоров, беспорядочно поворачивая на пересечениях. Я уже давно потерял направление, и даже не представлял, в какую сторону мы бежим. Мне показалось, что один из факелов, с пятном розового цвета на тёмной рукоятке, я вижу не первый и даже не третий раз, но я промолчал, доверившись Вике. И я надеялся, что мои мокасины и её когти, стуча по полу, не привлекут к нам внимания шатающихся по дому охранников. Потом по какой-то лестнице мы побежали на верхний этаж. В моём представлении, подземный ход не может начинаться на верхнем этаже, но я промолчал и в этот раз.