Дело о красной чуме
Шрифт:
Его брови чуть не подпрыгнули.
— Она сделала такие уточнения? Вам?
— Да.
— Очень интересно, — он медленно кивнул. — Корона требует информации от него, но чтобы ее получили не вы.
— Оскорбительно, но это предосторожность. Не мне спрашивать у Британии.
Она слышала ясную ноту гордости, звенящую в словах, или в наклоне головы, что выражал гордость ее службой? Наверное, нет?
— Исчезновение физикера было хорошо спланировано. Значит, у него есть что-то очень ценное, что может быть использовать
— Или Ее сосуда, — быстро напомнила она, хотя выражение лица стало вдруг задумчивым. — Это меня больше тревожит. Британия… выдержит.
— Всегда, — рефлекторно ответил он. Клэр думал еще пару секунд, смакуя процесс. Мисс Бэннон не давила, зная, что он расскажет, когда будет готов.
Он не успел. Эли отодвинул стул и встал, его щеки пылали, взгляд был стеклянным.
Вся столовая резко вдохнула. Или только мисс Бэннон, чьи серьги раскачивались, с них слетали бледные искры. Ее большая камея сияла, рот открылся, но вопрос или упрек не были озвучены.
Эли рухнул кучей на пол, забился в конвульсиях, его тело содрогалось под музыку, которую слышали только его истязаемые мышцы.
— Лихорадка, — чувствительные пальцы Клэра нашли быстрый и неровный пульс на запястье Эли. — Сердце колотится. Вот это ему не поможет.
Лакей унес нюхательные соли. Мисс Бэннон встала, скрестив руки перед животом, ее детское лицо было любопытным.
— Это не магия, — слабо сказала она. — Не могу найти источник… Арчибальд, что это?
Рука Микала была на ее плече, старший Щит смотрел вниз со странным выражением. Почти… пораженным. И была вспышка чего-то, схожего со страхом. Такая жуткая судьба ждала некоторых Щитов? Нет, тогда мисс Бэннон знала бы об этом и лечении.
Клэр оставил анализ на потом, он был занят происходящим перед ним.
— Пока не знаю, — он поднял веко, посмотрел на тонкий слой крови на белке. — Еще интереснее. Людовико! Неси мой чемодан с…
— Уже здесь, mentale, — неаполитанец присел с другой стороны от Эли, они с Микалом вынесли Щит в другую комнату, в ней курили мужчины в редкие вечеринки, что устраивала мисс Бэннон. В коридорах была тихая суета, слуги сновали туда-сюда, стены дрожали, словно ощущали тревогу бледной волшебницы с огромными глазами.
— Я ничего не ощущаю, — пробормотал Микал. — Прима… Эмма.
«Успокойте ее, сэр».
— Утром он был в порядке, — Клэр открыл маленький черный саквояж умелым движением. — Посмотрим…
Холера? Не те симптомы. Не было гриппа или волдырей, но под подбородком были припухлости, красные, и когда Клэр коснулся одной, тело без сознания вдруг содрогнулось, сообщив, что это вызвало боль. Он проверил пах, не переживая, что мисс Бэннон видит, что он так обращается с пациентом. Та же реакция, те же припухлости.
— Интригующе.
— Горит, — Людовико прижал пальцы к потеющему лбу Эли. Темные волосы Щита промокли, и запах
— Нужно устроить его удобнее. И лед от лихорадки, — Клэр сел на пятки и задумался.
— Сколько льда нужно? — юбки мисс Бэннон приятно шуршали, но Клэр понял, что она дрожит.
«Кошмар», — она не стала бы показывать страх или привязанность.
— Может, ванна льда? Мы можем послать за торговцем или чарами…
Она махнула ладошкой, беря себя в руки. Ее кольца — два простых серебряных и одно с большим рубином с ямкой в центре, где сиял свет — блестели в свете ламп. В комнате стало холоднее.
— Будет все, что необходимо. Я отправлю за физикером. Микал, прошу, передай это мистеру Финчу. Людо, будь добр, скажи мадам Нойон нагреть воду и принести кадку в комнату Эли. А ты… — она указала на одного лакея, крупного Тига. Горация сегодня не было. — Позови Маркуса, его нужно перенести. Двигайтесь, мальчики.
Неаполитанец и Щит тут же принялись за дело, мисс Бэннон быстро приблизилась. Она присела, подоткнув юбки умелым движением, и Клэр ощутил ее новые духи — бергамот и пряная груша, странно, но приятно.
— Я не могу исцелить его, не зная, что с ним. Я не могу найти источник, — она смотрела на лицо Эли. — Потому нужно любой ценой найти причину. Арчибальд…
— Не бойся, Эмма, — он сжимал запястье Эли, юноша метался. — Но отодвинься, он может тебя ранить.
Физикер Дарлингтон был веселым полным мужчиной в длинном черном халате своей профессии, напоминая о времени, когда лечили только священники. Он хотя бы не был в маске с клювом, что была обычной в те дни, чтобы защищать от вредных испарений. У него были красные щеки и такой же нос, Клэр уловил железный привкус настойки опия в запахе мужчины.
«Наверное, для нервов. Потому он и улыбается».
— Припухлости меня тревожат. Они причиняют боль, и он почти без сознания.
— Эмма… — стонал Щит. — Прима…
— Я здесь, — сказала она с другой стороны кровати тихо, но властно. — Тихо, Щит. Я здесь.
Он присмирел, провалился в лихорадку. Кровать с зеленым стеганым покрывалом была узкой, Щит явно любил узоры растений. Его комната была маленькой, но уютной, и Клэр решил, что размер комнаты Эли устраивал. Близость могла напоминать комфорт детства.
Дарлингтон проверил пульс пациента, Клэр оценил, как мужчина прикоснулся к нему. Его большие пальцы были удивительно нежными, и он использовал китайский метод, сравнил биение сердца в разных точках. Он приподнял веко Эли, как делал и Клэр, и чуть не отпрянул от слоя крови на глазном яблоке.
— Необычно, — он посмотрел на Эмму, глаза его были налиты кровью, но ясные. — Уверены, что тут не замешана магия?
Мисс Бэннон не сводила взгляда с Эли, чьи лицо искажала боль.
— Я не ощущаю ни капли магии в его болезни. Если бы она была, я бы ее прогнала.