Дело о ленивом любовнике

Аддамс Петтер

– Вы ничего не сказали этому человеку о том, что слышали, как останавливался автомобиль?

– Нет, я даже не был уверен, что в самом деле слышал машину. Я подумал, что так могло быть, - и по тому, как собака себя вела, возможно, машина тут останавливалась.

– Этот человек сказал вам что-нибудь насчет того, что он приехал в автомобиле?

– Нет. Он сказал, что совершенно ничего не помнит, просто очнулся, когда шел по дороге.

– Вы знали, что он лжет?

– Ну, по правде говоря, я подумал, что парня разыскивает полиция.

–

И что же вы сделали?

– Что ж, ночь была холодная и дождливая, не хотел я выставлять его вон и неприятностей не хотел. У меня есть свободная комната с кроватью, и одеяла на ней постелены. Я предупредил его, что дом у меня холостяцкий, так что придется ему лечь без простыней, только с одеялами.

– А он что сказал?

– Он смертельно обрадовался. Так что я его отвел в комнату.

– А потом?

– А потом, - улыбнулся Овербрук, - я взял Принца - собаку, тоесть, привел в гостиную, и велел Принцу стеречь и держать парня на месте, а потом снова лег спать. Я знал, что тот парень ни за что не выйдет из комнаты, если там Принц.

– Вы абсолютно уверены, что он не выходил из комнаты с тех пор, как там очутился?

Овербрук улыбнулся и сказал:

– Когда я велю Принцу не выпускать кого-то и сторожить его, можете пари держать, что Принц это сделает.

– Принц большая собака?

– Весит фунтов восемьдесят пять. Собака здоровая.

– Что произошло потом?

– О, на другой вечер явился этот Мейсон, а с ним его компания, и женщина, которая сказала, что она жена того человека, и все, казалось, такой высший класс, целая семья вновь объединилась с такой радостью и возгласами, а та женщина все хотела побыстрее увезти парня из моего дома, да и мне это было на руку.

– Другими словами - вы все приняли за чистую монету?

– Я все еще считал, что парня полиция ищет. Не хотел я рисковать.

– Итак, они уехали?

– Правильно.

– Что потом случилось?

– Ничего, - ответил Овербрук.
– Ничего не случилось до следующего утра.

– И тогда?

– Тогда, - сказал Овербрук, - как рассвело, я задумался. Я вспомнил, что видел следы Флитвуда, и решил - пройду-ка я по ним немного.

– Значит, это было в среду утром?

– Так и есть.

– Итак, что вы сделали?

– Ну, я пошел по следам Флитвуда, туда, откуда он явился. Я старался не наступать в его следы. Шел рядышком.

– На чертеже, - перебил его Дэнверс, - цепочка точек, они надписаны: "следы Овербрука, идущего по следам Флитвуда".

– Это верно.

– И это ваши следы?

– Да, сэр.

– И эти следы идут параллельно следам, оставленным Флитвудом?

– Да, сэр. Я выследил его до того места, где останавливалась машина, и начал вокруг ходить, и вдруг увидел вот эти следы, где женщина выскочила из автомобиля и помчалась по дороге назад, а потом я посмотрел и увидел, что женские следы вернулись от шоссе и стали приближаться к машине очевидно, чтобы ее увести. Так что я понял, что лучше вызвать полицию. Выглядело так, как будто

женщина была заперта в багажнике.

– И что вы потом сделали?

– Ну, старался идти по твердой земле. Вы видите, где эти мои следы поднимаются повыше. У меня тут проходит дорога на ферму от моего поля с зерновыми.

– Дорога на ферму?

– Да, сэр.

– И что вы сделали дальше?

– Пошел по этой дороге, вернулся к дому и все хорошенько обдумал, а потом взял трактор с прицепом и погрузил древесные отходы, чтоб люди, когда там пойдут, не спутали следы, и уложил там доски.

– Как вы их уложили?

– Да так, как делают, когда хотят сохранить следы. Клал доску, шагал дальше по этой доске и клал следующую доску, а потом шел по той доске и клал следующую, пока не разложил доски по всему тому месту, где стояла машина, а потом назад пошел по доскам, сел в трактор и поехал домой. Вывел свою развалюху из гаража, да поехал к телефону. Позвонил шерифу да рассказал ему, что принимал у себя человека, который говорил, будто у него амнезия, и я подумал, что он болен, а потом выследил его до того места, где он останавливал свой автомобиль, и обнаружил, что в задней части машины была какая-те женщина, и она выскочила оттуда и побежала к шоссе, а потом, очевидно, прокралась обратно, села в машину и уехала.

– В какое время вы услышали о смерти Оллреда?

– Нет, сэр, я об этом не слыхал.

– Перекрестный допрос, - объявил Дэнверс.

Мейсон успокаивающе улыбнулся свидетелю.

– Значит, Флитвуд явился к вам в понедельник вечером и оставался еще и вторник?

– Это так, пока вы не приехали и не забрали его.

– В течение этого времени он оставался в доме?

– Не все время.

– А вы оставались все время в доме?

– Я? Нет, я по двору ходил, по хозяйству кое-что делал.

– Вы оставляли Флитвуда одного?

– Иногда, да.

– Флитвуд мог выйти и пойти, куда хотел?

– Конечно.

– Тогда вы не велели собаке его стеречь?

– Нет, собака со мной была.

– Вы с вашей собакой друзья?

– Я к нему привязан - и он ко мне.

– Он с вами всюду ходит?

– Повсюду, - сказал Овербрук, - кроме тех случаев, когда у меня для него работа - вроде того, чтобы присмотреть за кем-нибудь или за чем-то. Кроме этих случаев, мой пес всегда со мной.

– Пес вам верен и предан?

– Да.

– И вы могли оставить его наблюдать за Флитвудом?

– Конечно, но я не мог этого сделать так, чтобы Флитвуд не знал.

– А вы этого не хотели?

– Это было бы негостеприимно.

– Разве вы не боялись, что Флитвуд что-нибудь стянет, или...

Улыбка Овербрука была неспешной и добродушной:

– Мистер Мейсон, то, что я держу в своей хижине, не украл бы человек типа Флитвуда. У меня немного бекона и муки, чуть-чуть соли, да сахар. Есть одеяла и кровати, куда их можно постелить, но... ну, мистер Мейсон, красть там нечего. Я веду такую простую жизнь.