Дело о мастере добрых дел. Часть 1. Доктор для дураков

Федорова Любовь Борисовна

– У господина Адара снова неприятности, - сказал Илан.
– У меня совсем мало моего драгоценного времени, и часть я уже потратил впустую. Так что и вы меня простите. Мне действительно проще написать донос в адмиралтейство, чем тратить остаток обеденного перерыва на воспоминания о царском прошлом моих родных.
– И вытолкнул Мышь из кабинета.

– Доктор Илан! Вернитесь пожалуйста!

Илан остановился. В префектуре всегда было так. Или ты прижмешь, или тебя прижмут. Перестать быть ведомым и прижатым - то, чему научили Илана на Ходжере. И не только на Ходжере. Хотел Илан или не хотел, а кровь царской семьи стучалась в его сердце. Как минимум, он не должен

был позволять хватать себя за шкирку, как паршивую собачку. Как максимум... а в эту сторону Илан еще никогда всерьез не думал.

Госпожа Мирир подошла к двери и сама открыла ее перед Иланом.

– Давайте еще раз, - сказала он.
– Зайдите, пожалуйста. Очень прошу.

Илан снова развернул Мышь, как куклу, и завел ее в кабинет. Госпожа Мирир встала у стола, скрестив руки. Кивнула им обратно на лавку - присаживайтесь, гости дорогие.

– Рассказывай, что было вчера, - велел Мыши Илан.

Мышь стала рассказывать. Вначале робко и подолгу подбирая слова. Потом разошлась. К моменту финальной битвы с Адаром ее уже захлестнули эмоции, и: "А я ему как дам!" - было не только рассказано, но и изображено в лицах, кто где стоял, как упал, и сколько, кому и как от Мыши досталось.

Госпожа Мирир выслушала всю историю молча. Сказала потом:

– Девчонку мне такую на подхват найди где-нибудь.

– Не буду обещать, - покачал головой Илан.
– С нее пока больше проблем, чем пользы. Не пройдет испытательный срок - эту подарю.

– Не надо!
– пискнула Мышь.

– Всё, - велел ей Илан.
– Выговорилась на сегодня. Молчи.

– Что сразу - "не надо"?
– удивилась госпожа Мирир.
– Нам одного такого однажды подарили - уже старшим инспектором стал. Что ты сам-то об этом думаешь, доктор Илан ?

– Не знаю, тетя Мира. Я хочу вернуться в Старый квартал, благо моя пигалица следила за всеми и знает дом. Мне не нравится, что я во все это влип, но мне жаль Номо. Без квалифицированной помощи он либо останется калекой, либо погибнет. Что за игры в прятки, я не понял. Но я не люблю, когда в такие вещи играют со мной мои старые знакомые.

Госпожа Мирир, вроде бы, приняла последнее предупреждение к сведению.

– Спасибо, Илан, - кивнула она.
– Ты будешь сильно против, если я попрошу моих оболтусов тебя подстраховать?

– Нет. В этот раз - не буду.

* * *

Старый квартал был ближе к префектуре, чем к госпиталю. Старая битая крыса, Адар, знал, где прятаться - под самым носом, где и искать не станут. Если, конечно, его не прятали поближе специально, чтоб из самой префектуры далеко не таскаться по каждому его чиху.

Между усадьбами верхнего города и линией купеческих старых домов, построенных ближе к порту в годы торгового расцвета Арденны, Старый квартал лежал, как пятно плесени между плитами мрамора. Когда-то давно, когда город был мал и не спускался к самому морю, тут жили ремесленники. Позже селились мелкие клерки, портовые служащие и прочие люди небольшого достатка, кому, однако, хватало средств, чтобы не прозябать в трущобах, но недоставало денег переселиться чуть ниже в средний город или, наоборот, выше по холмам. Дома в Старом квартале лепились друг к другу, из строений разного времени нередко получался целый букет пристроек, крыш и балконов, похожих на ветвистый древесный гриб. Дворики там были маленькие, только развесить белье,

выпустить три курицы да поставить нужник, заборы разномастные, невысокие, перепутанные между собой так, что непонятно, какая из отгородок к какому жилищу относится.

Мышь вела вперед уверенно и быстро, несмотря на то, что сегодня путь ее шел от префектуры, а не от госпиталя. Волшебные красные башмаки выстукивали нетерпеливую дробь по обтаявшим под утренним солнцем мостовым. Мышь хотела быть полезной. Добавить хорошего и увеличить свою ценность, чтобы ее не подарили в префектуру. Следом за ней они втроем еле успевали: доктор Илан, старший инспектор Аранзар и младший инспектор Джениш.

Илан по пути кратко поведал историю своей встречи с Адаром, от каждого упоминания о котором Джениша заметно дергало.

Нужный дом внешне ничем не выделялся из общего ряда, насколько дома в старом квартале, не похожие друг на друга, можно было считать хоть в чем-то одинаковыми. Забор перед ним, разве что, был выше, чем перед соседскими, наглухо сколочен из старых некрашеных досок. Зато калитка сорвана с петель и стоит в стороне, прислонившись к какому-то сарайчику. Выкрашенную в неприятный голубовато-серый цвет дверь Илан узнал по скрипу, темная лестница тоже отзывалась под ногами знакомой музыкой. И запах внутри стоял тот самый: недавно морили клопов. На стук им никто не ответил, поэтому большой и сильный Джениш отодвинул в сторонку товарищей, нажал плечом, и дверь неожиданно легко открылась. Не была заперта. Мышь сунулась вперед, Джениш поймал ее за шиворот и вручил Илану. Пошел вперед, придерживая под плащом что-то, напоминающее большой северный нож.

– На второй этаж, - подсказал ему Илан, удерживая роющую красным лакированным копытом Мышь, словно цепную собаку. Сказал ей: - Ну, куда ты рвешься? Что там от тебя зависит?

– Помогать, - отвечала она, хотя должна была стоять молча.

Джениш, оказавшийся уже на площадке второго этажа, присвистнул.

– Сюда. Быстро, - махнул он рукой Аранзару и Илану.

Те взбежали по ступеньками.

Комната была разорена. Жаровни перевернуты, пепел и остатки прогоревших углей рассыпаны по всему полу, маленький столик сломан, другие вещи разбросаны. Лужа крови в одном углу и вторая, раза в четыре больше, прямо под топчанами. На пропитанном кровью одеяле лежал Номо с перерезанным горлом. В соседней комнате, видной за распашными дверками, то ли следы обыска, то ли драки. Но без крови, если не считать нескольких красно-бурых отпечатков обуви на вытертом ковре. И, кроме Номо, трупов нет. Живых тоже никого.

Илан бросился к топчанам, схватил покойника за руку, потом подсунул ладонь под окровавленную одежду на груди и под мышку. Сказал:

– От трех четвертей до полной стражи, учитывая кровопотерю, - и вопросительно взглянул на принявших охотничьи стойки инспекторов.
– Не надо на меня так смотреть. Я в это время был в госпитале на виду у полусотни человек. Сами пощупайте.

Аранзар подошел и пощупал. Согласился.

Джениш сказал:

– Я пройду по первому этажу, а вы выметайтесь на улицу, не портите следы.

Но чужих следов не было. Если на старом лысом ковре и дощатом полу что и оставалось после разыгравшейся в комнате трагедии, кто-то опрокинул на все это, покрытое кровью, угли и пепел. Не до и не во время событий. После. Впрочем, если смести аккуратно золу с поверхностей, получится много интересного. Вопрос: золой следы укрыть хотели или, наоборот, более ясно обозначить?

Мышь стояла в дверном проеме, открыв рот и судорожно прижимая к груди врученную ей медицинскую сумку.