Дело о мастере добрых дел. Часть 1. Доктор для дураков

Федорова Любовь Борисовна

– Но-но!
– обиделся Гагал.
– Ты что сегодня злой такой!

Илан уже понял, что переборщил с ниторасом.

– Готов, - махнул рукой на Гагала доктор Наджед.
– Растормозили экспериментатора - прячьте острые предметы. Пусть за ним последит кто-нибудь разумный, пока он себе из научного рвения под пьяным грибом пальцы не оттяпал. А вы, доктор Илан, пойдемте, у нас с вами серьезный разговор.

Илан запер коробку с иглами в шкаф. В разумные была выбрана Мышь ("чуть что - мухой лети за помощью"), потому что больше никого рядом не случилось. Илан думал, серьезный разговор - значит,

он сейчас получит трепку. Трепать его наверняка было, за что. Потому что всегда есть, за что. Вместо трепки ему вручили микроскоп. В дощатом ящике, набитом стружкой и тончайшей полупрозрачной бумагой, ишулланский высоконаучный прибор лежал, разобранный на части. Винты, штыри с нарезкой, платформа, тубус, штатив, зеркала, сменные объективы и предметные столики, какие-то прижимные лапки и пружинки, запасные линзы, набор покровных стекол, пипетки, какие-то предметы, названия которых Илан не помнил или не знал, и даже стеклянные чашки для препаратов - все отдельно, каждое в своей обертке. Руководства по сборке НЕТ. При докторе Наджеде Илан сдержал в себе слова, которыми заразился от Мыши. Но про себя их высказал дважды и трижды, подумав в итоге, что неизвестно, кто из пары "доктор Илан плюс Мышь" кого перевоспитывает. Если ты не возвращаешься в Арденну, Арденна возвращается в тебя. Сама. Скучно и грустно жилось без нее? Н-на, повеселись.

– Помочь не могу, - сочувственно кивнул доктор Наджед.
– Могу только подкинуть работы... Когда к тебе придут мерить проемы и вставлять окна, отнесись, пожалуйста, с пониманием.

– Мы не могли пережить холода со ставнями?
– поинтересовался Илан.
– В самый холод ставни снимать - неприятно...

– Какой смысл сидеть в вечных сумерках, если за нас платят, - отвечал доктор Наджед.
– Это же не за наш счет.

– Город раскошелился?

Наджед покачал головой:

– Выше. Деньги переведены через Адмиралтейство с Ходжера. Ты занимайся, я пойду. У меня там с вывихом сидят.

В коридоре колотили в дюжину молотков. В лаборатории, наоборот, было подозрительно тихо. Илан заглянул туда, маленькой щелкой приоткрыв дверь. При свете дырок в ставнях Мышь щеткой гребла из алхимической печи золу. Доктор Гагал сидел на скамье и со счастливым выражением лица рассматривал обезболенную руку. Илан понял, что не спросил его - тот вообще-то сегодня работает или выходной? Возможно, трепка еще впереди, просто отложена. Вернулся к ящику с микроскопом. Делать нечего, надо собирать эту гаргару. Уж как получится. Она всем нужна, не только Илану. Вытащил несколько деталей, отряхнул, намусорил на полу золотистой древесной стружкой, немедленно нацеплял ее на подол и рукава кафтана. Сказал вполголоса: Арденна, милая Арденна, здравствуй!..

– И тебе всего хорошего, Илан, - раздался со стороны коридора знакомый голос.

Илан дернулся.

Упасть в ящик от микроскопа. Прямо в опилки. Прямо сейчас. Если не спрятаться, то хотя бы заснуть.

На пороге стояла госпожа Мирир.

Префектура, как и госпожа Арденна, приходит сама, если к ней навстречу не торопятся.

Должность префекта города пошла госпоже Мирир на пользу. Она выглядела моложе лет на десять, постройнела, приобрела осанку, носила простую мужскую, но из дорогой ткани одежду и руки ее выглядели ухоженными. Без сбитых, как раньше, обо всякую уголовщину костяшек. Только глаза остались прежними, колючими и острыми, подмечающими любую мелочь. Стоило проявить уважение. Илан сделал несколько шагов навстречу,

слегка поклонился.

– Добрый день, тетя Мира. Меня предупреждали, что вы хотите меня видеть.

– Взрослый стал, - улыбнулась госпожа Мирир, приобнимая Илана за плечи.
– Высокий, красивый. Смешно вспомнить, из какого головастика вылупился. Не верится даже. Джата привет тебе передает. Надо было к нам зайти, раз тебя предупреждали и ты все знал.

– У вас же с собой не только привет от Джаты, - Илан слегка отстранился.
– Был слух, меня хотели расспросить о том, что я забыл.

– А как иначе?
– госпожа Мирир уверенно прошла вглубь кабинета, развернула от письменного стола стул и села нога на ногу лицом к Илану.
– Кого еще мне расспрашивать? Кто был той ночью на Болоте? Только ты.

– Господин Мем, прежний префект, помогал мне в том, что я сделал, и был той ночью на Болоте. Расспросите его. У него нет моральных обязательств перед моей семьей, он может говорить на эту тему свободно и спокойно.

– Не получится, он на острове Тобо.

– А в чем необходимость говорить именно сейчас? Немного раньше, немного позже... Вернется, и спросите.

– Необходимость в том, что ты последний, кто видел адмирала Римерида живым. А мертвым ты его видел?

– Нет, - помедлив, сказал Илан.

– Во-от. Мертвым его не видел никто. Ну, и как мы можем утверждать, что он мертв? Особенно в свете последних событий. Подумай сам, Илан. Быть может, так легче станет тебе самому, тебе ничего не нужно забывать, и ты его вовсе не убил.

– А просто помог ему скрыться, да?

– Не без этого.

– Я его убил, - твердо сказал Илан.
– Я отомстил ему за всех, за мать, за себя, за братьев и сестер, которых никогда не видел и не увижу, за мой родной город. Ему не было резона скрываться, его флот шел к Арденне и должен был брать город штурмом. От кого ему было бежать? От себя и своего безумия? Я спас себя и спас всех вас, и грех на мне от этого лежит страшный. Непростительный вечный грех, я никогда его не отработаю добром, сколько бы ни старался. Хотя стараться, конечно, не перестану. На этом я считаю разговор об адмирале завершенным.

– Ты в Арденне недавно, и кое-чего не знаешь, - назидательно произнесла госпожа Мирир.
– Пиратский флот против нас собирается снова. Только мы теперь не знаем, кто его финансирует. Не знаем, кто направляет. И не знаем, кто возглавляет. Зато знаем, что они наглы и решительны, как никогда раньше. Чего только последнее нападение стоило - к вам привозили раненых, ты должен был видеть.

– Я здесь штопаю смертельные раны и по старой энленской рукописи учусь лечить чахотку пещерным мхом, - пожал плечами Илан.
– На моем попечении искалеченные и смертельно больные. То, что вижу я, не приведи бог никому, даже вам. Даже с вашей сволочной работой. Будут привозить раненых - приму, остальное не мои дела.

– Все это не делает тебя не тем, кто ты есть, - многозначительно сказала госпожа Мирир.
– Все равно ты видел его последним, видел, что с ним случилось и как это произошло. Есть хоть какой-нибудь, хоть малейший шанс, что он остался жив? Что он придет за своим? Если да, он придет. Говори, потому что за тобой он придет тоже. По всем вашим высокородным правилам ты - его, а не... свой собственный.

– Нет такого шанса, - опустив взгляд в пол, соврал Илан.

<