Дело о неосторожном котенке

Гарднер Эрл Стенли

Доктор Блейкли вышел из своего кабинета.

– Вашему котенку дали яд, – сообщил он Хелен.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Джеральд Шор с мрачным видом посмотрел на ветеринара.

– Что вы обнаружили? – поинтересовался он.

– Котенок съел отравленное мясо незадолго до того, как вы привезли его сюда. В мясе были спрятаны таблетки. Сколько, я не в состоянии сказать. Мне удалось извлечь часть одной, которая еще не успела полностью раствориться.

– Он… он выживет? – спросила Хелен.

– Да. С ним все будет в порядке. Вы можете вернуться за ним через час или два, однако я советую вам оставить

его у меня на несколько дней или отвезти к кому-то из своих друзей, потому что кто-то целенаправленно пытался его отравить. Не исключено, что ваши соседи терпеть не могут животных или как-то хотели отомстить вам.

– Я не верю, что такое возможно! – воскликнула Хелен.

Доктор Блейкли пожал плечами.

– В маленьких кусочках мяса, которыми кормили котенка, была спрятана отрава. Это определенно означает злой умысел. У нас вообще есть проблемы с отравителями в этой части города, правда, обычно они травят собак.

Они кладут таблетки в мясные шарики и бросают шарики во двор. Собаки с радостью заглатывают мясо. Необычно, что маленький котенок получил такую большую дозу.

– Вы считаете, доктор, что нам лучше не относить котенка домой, по крайней мере в ближайшие несколько дней? – обратился к врачу Джеральд.

– Да.

– Сейчас ему не угрожает опасность?

– Нет. Однако мне нужно еще немного над ним поработать. Это займет час или два.

– Давайте вернемся за ним после ужина, дядя Джеральд, – предложила Хелен. – Мы отвезем его к Тому Лунку, садовнику. Он живет в небольшом холостяцком домике за пределами нашего микрорайона. Эмберайс любит его. Ему там будет хорошо.

– Прекрасная идея, – заметил доктор Блейкли.

Джеральд Шор кивнул:

– Хорошо. Поедем, Хелен, у нас еще масса дел.

В четырех или пяти кварталах от ветеринарной лечебницы Джеральд Шор притормозил перед аптекой.

– Я немного знаю Перри Мейсона, – сообщил он Хелен. – Я сейчас позвоню ему и попытаюсь договориться о встрече. Правда, не уверен, что мне удастся его застать. Он очень занятой человек.

Джеральд Шор вернулся через несколько минут.

– Я договорился о встрече через час у Мейсона в конторе, – объявил он. – Тебя устраивает?

Хелен кивнула.

– Вы пойдете вместе со мной, дядя Джеральд?

– Нет. Ты лучше все объяснишь, если я не буду тебя смущать. Мне очень интересно, как отреагирует Мейсон – так же, как я, или нет. Я сказал ему, что встречу вас перед гостиницей «Ворота замка» в девять.

– Что вы думаете насчет всего этого, дядя Джеральд?

Он доброжелательно улыбнулся ей, но промолчал.

– Ты на самом деле не знаешь, выходил ли котенок во двор сегодня во второй половине дня? – через некоторое время спросил он.

– Пытаюсь вспомнить. Он играл на заднем дворе где-то часа в три, но после этого, как мне кажется, оставался в доме.

– Кто находился дома после обеда?

– Комо, тетя Матильда и кухарка.

– А еще?

Девушка покраснела.

– Джерри Темплар, – призналась она.

– Незадолго до того, как у котенка начались судороги?

– Да.

– А Джордж Албер?

– Да, но всего несколько минут. Он приехал, чтобы встретиться с тетей Матильдой. Потом появился Джерри – и я быстро избавилась от Албера. А почему вы спрашиваете?

На щеке Джеральда дрогнул мускул, и он плотно сжал челюсти.

– Что тебе известно

об… этой привязанности Матильды к Джорджу Алберу?

– Он ей нравится. Она всегда…

– Значит, ты не в курсе, что за всем этим стоит? Что она чуть не вышла замуж за его отца?

– Впервые слышу, – призналась Хелен. – Мне сложно представить тетю Матильду…

– Да, это так. В двадцатом году, в сорок лет, она была привлекательной вдовой. Стивен Албер тоже остался вдовцом, причем неплохо выглядел. Джордж здорово на него похож. Никого из нас не удивило, что они заинтересовались друг другом. Однако мы поразились, когда Матильда вдруг поругалась с ним и вышла замуж за Франклина. Я всегда считал, что она сделала это, чтобы отомстить Стивену. Ее замужество здорово задело его, правда, волосы на себе он рвать не стал. Через два или три года Албер снова женился. Наверное, ты помнишь, как он разводился в тридцатом году.

Хелен покачала головой.

– Мне сложно поверить, что кто-то когда-то влюблялся в тетю Матильду. А еще сложнее представить, что она кому-то симпатизировала.

– Она влюбилась по уши, и думаю, что до сих пор испытывает какие-то чувства к Стивену Алберу. Наверное, она ненавидит Франклина не потому, что он ее бросил. Она знала, что он терпеть не мог Стивена Албера, и никогда не простила Франклину то, что он сделал со Стивом.

– А что он сделал?

– В общем-то, ничего. Да и не сам Франклин, а его банк, уже после исчезновения моего брата. Однако я не удивлюсь, если узнаю, что Франклин что-то планировал до своего ухода со сцены. Кризис двадцать девятого года здорово ударил по Алберу, как и по всем остальным, однако ему удалось кое-что спасти. Он держался за то, что у него оставалось, до тридцать второго года, когда исчез Франклин. Затем банк щелкнул кнутом. Не удивлюсь, если это задумал сам Франклин. Он на дух не переносил Стива. Короче, Албер пошел ко дну и так и не выплыл. Не знаю, это согнало его в могилу или нет, но потеря всего состояния определенно сыграла свою роль. А Матильда…

Дядя Джеральд замолчал. Они были практически у дома.

– Сегодня я поеду вместе с тобой, – заявил Джеральд Шор. – Я буду ждать перед «Воротами замка» в девять.

Хелен колебалась:

– Дядя Франклин предупреждал, чтобы я не привозила с собой никого, кроме мистера Мейсона. Он особо это подчеркивал.

– Неважно, я все равно составлю тебе компанию. – Внезапно Джеральд понизил голос: – Следи за тем, что говоришь. Я вижу Джорджа Албера.

Глава 3

Джордж Албер спускался по ступенькам. Если он на самом деле выглядел как его отец, что утверждал дядя Джеральд, то совсем неудивительно, что двадцать с лишним лет назад тетя Матильда, да и множество других женщин влюблялись в Стивена Албера.

Это определенно были женщины, обычно теряющие голову от фотографий артистов кино. «Ретушированная фотография», – подумала Хелен. Что-то во внешности Джорджа Албера казалось искусственным, словно кто-то осторожно вывел карандашом ровный греческий нос, идеально точную линию бровей и придал легкую волнистость густым блестящим черным волосам. Однако художник забыл обработать рот. Губы оказались слишком пухлыми, а подбородок выдавался вперед. Это несколько портило общее впечатление, добавляло резкости, указывало на тщеславность, грубость и жестокость.