Дело о незадачливом авантюристе
Шрифт:
– Ну, ёлки-палки, произнесешь пароль и станешь своим в доску. Димыч, не тормози, у нас мало времени. Дядя Мишаня даст тебе одну вещицу в сумке, ты её хватаешь и делаешь ноги. Выйдешь из пиццерии и сразу дуй на вокзал, оставишь сумку в ячейке, в камере хранения. Звонишь мне и сообщаешь код. Всё, твоя миссия закончена. В долгу, разумеется, не останусь.
– У меня пара вопросов.
– Димыч, какие вопросы? Давай резче.
– Во-первых, что за вещицу мне передаст Михаил Григорьевич?
– Ерунда. Не боись, не бомба.
– Во-вторых,
– Не могу. А мог бы, не просил о помощи. Димыч, кончай грузиться, и меня не грузи. Мы не на допросе. Ты со мной или нет? Обещал ведь.
– Учти, Вадим, если впутаешь меня в какую-нибудь передрягу…
– Не каркай, всё законно.
– Ага, ещё скажи, чинно и благородно.
– Вот именно, чинно и благородно.
– Ты сам домой сейчас?
– Не-е, – протянул Вадим, посмотрев на часы. – Мне надо быть в пиццерии, на глазах дяди Мишани, чтобы не заподозрил ничего.
Пожав плечами, Димон стартанул в пиццерию.
– Стой, Димыч, – крикнул Свидерский. – Сначала зайду я, а ты минуты через две. Окей?
– Окей, конспиратор, – Димон успел пожалеть, что дал согласие и, по сути, отправляется покупать кота в мешке. Но, как говорится, назвался груздём, полезай в кузовок.
И Димон в него полез, не подозревая, что добровольно впутывается в такой круговорот событий, от которых любой нормальный человек готов бежать на край света.
***
…Прежде чем постучать в дверь, Димон достал из кармана смартфон, посмотрел на экран, вздохнул. Как обычно, в самый неподходящий момент память начала выкидывать фортеля: Димон напрочь забыл от кого он пожаловал к дяде Мишане. От Артура или от Артема? Чёрт! И спросить у Свидерского нельзя, Вадим запретил приближаться к нему в пиццерии ближе, чем на десять метров.
Решившись, Димон постучал по двери костяшками пальцев, опустил ручку и протиснулся в крохотный кабинетик с узким столом, высоким шкафом, тумбой и парой стульев. На одном стуле восседал дядя Мишаня.
Появление Димона заставило Михаила Григорьевича напрячься. Он резко привстал, прошёлся ладонью по волосам, затем снова сел и нервно осведомился:
– Ты к кому?
– К вам, – выпалил Димон.
– По какому вопросу?
– Э-э… я… Я позвонить хочу, можно воспользоваться вашим телефоном, а то у меня сотовый разрядился.
Произнеся фразу до конца, Димон прикусил губу. Зря, наверное, про мобильник упомянул, Вадим ничего такого не говорил. Но было поздно, слово не воробей.
Михаил Григорьевич дотронулся до кончика носа и, не глядя на Димона, тихо произнёс:
– Ничем не могу помочь, телефон только для сотрудников.
Димон достал из кармана сторублевку, положил её на край стола.
Дядя Мишаня внимательно наблюдал за его действиями.
– Готов заплатить за звонок.
– Михаил Григорьевич молчал. Сканировал Димона тяжелым взглядом.
– Я это, – пробормотал
– Уже понял, – пробасил дядя Мишаня. – Интересно, откуда Артур вас берет? Можешь не отвечать. У Артура много секретов, он большой человек, – Михаил Григорьевич поднял вверх указательный палец. – А я больших людей уважаю. Зачем мне портить с ними отношения? Сам я человек маленький, мне многого не надо, только мирного неба над головой и спокойствия для своей семьи.
– Ага, – кивнул Димон, ощутив покалывание под левой лопаткой.
Дядя Мишаня достал из тумбы сумку и протянул её Димону.
– Бери.
Полагая, что внутри лежит та самая вещица, о которой предупреждал Свидерский, Димон мёртвой хваткой схватился за ручки и уже намеривался уйти, как вдруг услышала бас Михаила Григорьевича:
– Куда ты?! А посмотреть, пересчитать? Нет, парень, так дело не пойдёт. Я хочу, чтобы ты при мне пересчитал деньги, и только потом тебя отпущу.
Не успел Димон опомниться, а дядя Мишаня уже взял у него сумку, открыл и, кивнув на перетянутые разноцветными резинками пачки двадцати и пятидесятидолловых купюр, кашлянул.
– Считай. Здесь ровно сто тысяч.
– Я вам верю, – осипшим голосом ответил Димон, уставившись на деньги.
Ну, Свидерский! Ну, погоди! Вещицу одну взять надо. Шутник! Не мог сразу сказать, что Димону предстоит брать у дяди Мишани сто тысяч баксов. Сто тысяч! Офигеть. Огромные деньги! Но зачем, откуда, почему? Почему Димон должен положить их в камеру хранения? Что задумал Свидерский? И от кого исходят угрозы в его адрес?
От бешено скачущих мыслей, голова пошла кругом, Димон пошатнулся, но вовремя ухватился рукой за столешницу.
– Пересчитывай, – напомнил о себе дядя Мишаня. – Доверяй, но проверяй, мне лишние проблемы не нужны.
– Я до вечера проканителюсь, – выдвинул аргумент Димон.
– Откуда ты только взялся, парень?
Действительно, откуда, пронеслось в голове Димона. Шел спокойно, никого не трогал, и на свою беду столкнулся с Вадимом.
– Раньше Артур более толковых ребят присылал. Не сам деньги считай, машинка для счёта денег есть. На столе стоит.
Чувствуя, как спина покрылась липким потом, Димон начал стягивать резинки с пачек. Кому рассказать, не поверят. Возвращался с тренировки домой, а оказался в кабинете дяди Мишани. Стоит, считает деньги. И какие деньги – целое состояние.
Внезапно Димону сделалось страшно. Вокзал! Ячейка! Ему придётся ехать в метро с астрономической, в его понимании, суммой. А если его ограбят, вдруг выхватят из рук сумку, что тогда? Чьи это деньги, кому они принадлежат и кому предназначаются? Хотя здесь, кажется, ясно: деньги принадлежат дяди Мишани, а предназначаются они некоему Артуру, от которого Димон и пожаловала к хозяину пиццерии. Но с какого бока в этой истории замешан Свидерский, и почему код ячейки Димон должна передать именно ему? Ничего не понятно. Хоть кричи.