Дело о пеликанах

Гришэм Джон

— Прекрасно, да? Чем-то похожа на панка, это, я думаю, поможет мне и наверняка произведет впечатление, когда я буду искать себе работу.

— Почему?

— Кто-то пытался убить меня. Я на примете у каких-то отвратительных типов. Мне кажется, они преследуют меня.

— Убить? Ты сказала «убить»? Кто бы мог этого хотеть, Дарби?

— Я точно не знаю. Как моя квартира?

Алиса отвела взгляд от ее волос и протянула распечатку. Дарби изучила список. Все правильно. Это не сон и не ошибка. Бомба была подложена именно в ту машину, которая им была нужна.

Руперт и «ковбой» должны были разделаться именно с ней. Искали ее. Они проникли в ее квартиру и стерли из памяти компьютера то, что хотели стереть.

— Что насчет дискет?

— Нет ни одной. Скоросшиватели на кухонном столе аккуратно сложены, но совершенно пусты. Все остальное, похоже, в порядке. Они выкрутили лампочку в ночнике, так что там полная темнота. Я проверила. Работает отлично. Они очень терпеливые люди.

— Что говорит миссис Чен?

— Она ничего не видела.

Дарби положила распечатку в карман.

— Алиса, послушай. Мне вдруг стало страшно. Тебя не должны видеть со мной. Нам не надо было встречаться.

— Кто эти люди?

— Я не знаю. Они убили Томаса и пытались убить меня. Мне повезло, но теперь они ищут меня.

— Но почему, Дарби?

— Тебе лучше этого не знать, а мне не говорить. Чем больше ты знаешь, тем опаснее для тебя. Поверь мне, Алиса. Я не могу рассказать то, что знаю.

— Но я буду молчать. Клянусь.

— А что, если они заставят тебя говорить?

Алиса смотрела на подругу так, как будто ничего не произошло. Они были близки с самого начала учебы. Часами просиживали вместе на занятиях, делились конспектами, готовились к экзаменам, совместно выступали в учебных судах, сплетничали о мужчинах. Алиса, пожалуй, была единственной из студенток, кто знал о ее отношениях с Каллаганом.

— Я хочу помочь, Дарби. Я не боюсь.

Дарби не притрагивалась к пиву, лишь медленно крутила бутылку.

— Ладно, слушай. Я в ужасе. Я была там, когда он погиб, Алиса. Земля содрогнулась. Его разнесло на кусочки, и я должна была разделить его участь. Бомба предназначалась для меня.

— Тогда иди в полицию.

— Еще рано. Может быть, позднее. Я боюсь. Томас ходил в ФБР, а двумя днями позднее мы должны были умереть.

— Значит, ФБР охотится за тобой?

— Я так не думаю. Они начали вести разговоры, а кто-то очень внимательно прислушивался и услышал.

— Разговоры о чем?! Ну что ты, Дарби. Это же я. Твоя лучшая подруга. Перестань играть в эти игры.

Дарби сделала первый маленький глоток из бутылки. Ее глаза избегали Алису. Она смотрела на стол.

— Алиса, пожалуйста. Дай мне время. Зачем мне говорить тебе то, что может привести к твоей гибели. — Последовало долгое молчание. — Если ты хочешь помочь, сходи завтра на панихиду. Внимательно за всем понаблюдай. Пусти слух, что я звонила тебе из Денвера, где остановилась у тетушки, имени которой ты не знаешь, и что я решила пропустить этот семестр и вернуться назад весной. Убедись, что слух начал распространяться. Я думаю, что кое-кто будет внимательно слушать.

— О’кей. В газете упоминалось о белой женщине на месте

происшествия как о возможной обвиняемой или о ком-то в этом роде.

— Или о ком-то в этом роде. Я была там и должна была стать жертвой. Газеты я читаю с лупой. Полиция не имеет никаких улик.

— О’кей, Дарби. Ты умнее меня. Ты умнее любого, кого я встречала. Так что же теперь нам делать?

— Прежде всего тебе надо уйти через заднюю дверь. В конце зала есть белая дверь, там, где находится туалет. Она ведет в кладовку, затем на кухню, затем к черному ходу. Не останавливайся. Аллея выходит на Ройял. Оглядывайся назад.

— Ты серьезно?

— Посмотри на эти волосы, Алиса. Стала бы я уродовать себя так, если бы это была игра?

— О’кей, о’кей. Что дальше?

— Завтра иди на панихиду, распусти слух, а я позвоню тебе через два дня.

— Где ты остановилась?

— И здесь и там. Я все время меняю места.

Алиса встала и, поцеловав ее в щеку, ушла.

Два часа Вереек нервно расхаживал по номеру, то собирая, то разбрасывая журналы, вызывая горничную, распаковывая вещи. Следующие два часа он сидел на кровати, потягивая теплое пиво, смотрел на телефон. Он будет сидеть так до полуночи, сказал он себе, а потом, хорошо, что же потом?

Она сказала, что будет звонить.

Он мог бы спасти ей жизнь, если бы только она позвонила.

В полночь он отбросил очередной журнал и вышел из номера. Агент из новоорлеанского отделения помог немного и назвал ему пару мест рядом с университетом, где обычно проводят вечера студенты юридического факультета. Он пойдет туда, потолкается, попьет пива и послушает. По случаю игр в городе гуляют студенты. Ее там не будет, да это и не имеет значения, поскольку он никогда ее не видел. Но возможно, он что-нибудь услышит, обронит имя, оставит карточку, познакомится с кем-то, кто знает ее или знает того, кто знаком с ней. Выстрел с очень дальним прицелом, но это лучше, чем сидеть, уставившись на телефон.

Он нашел место в баре под названием «Барристерз» в трех кварталах от университетского городка. С календарями футбольных матчей и фотографиями игроков на стенах бар выглядел как клуб университетской команды. Толпа была шумной и состояла исключительно из молодежи в возрасте до тридцати лет.

Бармен был похож на студента. Гэвин выпил две кружки пива, когда толпа рассосалась и бар наполовину опустел. Через некоторое время нахлынет очередная волна.

Вереек заказал третью кружку. Времени было час тридцать.

— Вы студент юридического факультета? — спросил он у бармена.

— Боюсь, что да.

— Разве это так уж плохо?

Бармен вытирал стойку.

— Раньше было веселее.

В студенческие годы Вереека всегда тянуло к барменам, подававшим ему пиво в юридической школе. Эти ребята умели поговорить. Для них не существовало незнакомых людей. Они говорили на любые темы.

— Я адвокат, — сказал Вереек, теряя надежду.

— О, этот парень адвокат. Какая редкость. Экая невидаль. — Сосунок скрылся в глубине бара.