Дело о пеликанах

Гришэм Джон

«Щенок. Чтоб ты провалился на экзаменах и вылетел из университета». Вереек взял кружку и повернулся к столикам. Он чувствовал себя как дедушка среди детей. Хотя он ненавидел юридическую школу и воспоминания о ней, в его памяти все же сохранялись некоторые долгие вечера, проведенные в барах Джорджтауна с Каллаганом. Это были приятные воспоминания.

— И в какой же отрасли права вы работаете? — Это вернулся бармен.

Гэвин повернулся к бару и улыбнулся:

— Специальный советник в ФБР.

Бармен продолжал вытирать стойку.

— Значит, вы из Вашингтона?

— Да,

приехал посмотреть игру в воскресенье. Болею за «Редскинз». — Он ненавидел «Редскинз» так же, как и любую другую футбольную команду, и, чтобы не дать сопляку зациклиться на футболе, спросил: — Вы где учитесь?

— Здесь, в Тулейне. В мае заканчиваю.

— И куда потом?

— Вероятно, в Цинциннати на должность секретаря года на два.

— Вы, должно быть, хороший студент.

Он пожал плечами.

— Еще пива?

— Нет. У вас преподавал Томас Каллаган?

— Конечно. Вы его знаете?

— Я учился с ним в юридической школе Джорджтауна. — Вереек достал из кармана визитную карточку и протянул ему. — Я Гэвин Вереек.

Парнишка посмотрел на нее и осторожно положил на стойку. В баре было тихо, и он устал от трепа.

— Вы знаете студентку по имени Дарби Шоу?

Парень взглянул на столики.

— Нет. Я не знаком с ней, но знаю, о ком вы говорите. Мне кажется, она на втором курсе.

Наступила долгая пауза.

— Зачем она вам?

— Нам надо поговорить с ней.

«Нам» означало ФБР. Не просто «ему», Гэвину Верееку, а «нам». Так звучало намного серьезнее.

— Она бывает здесь?

— Я видел ее несколько раз. Ее трудно не заметить.

— Я слышал. — Гэвин посмотрел на столики. — Как вы думаете, эти парни могут знать ее?

— Сомневаюсь. Все они первокурсники. Вы что, не видите: они пришли поспорить о правах собственности, обыске и конфискации.

— Да, были времена.

Гэвин достал с десяток визитных карточек и положил их перед ним на стойку.

— Я буду находиться в «Хилтоне» несколько дней. Если увидите ее или услышите что-нибудь, подбросьте одну из них.

— Конечно. Прошлым вечером здесь был коп и задавал вопросы. Не думаете ли вы, что она замешана в смерти Каллагана?

— Нет, вовсе нет. Нам надо просто поговорить с ней.

— Буду иметь в виду.

Вереек расплатился за пиво, вновь поблагодарил бармена и вышел на улицу. Прошел три квартала до «Халф шелл». Время приближалось к двум. Он был смертельно уставшим и слегка пьяным. Часы пробили два, когда он вошел в двери. Помещение было темным и переполненным. Пятнадцать представителей студенческого братства танцевали со своими женскими половинами прямо на столах. Он пробрался сквозь толпу к стойке бара. Они стояли по трое в затылок друг другу, плечом к плечу. Никто не двинулся. Протиснувшись кое-как, он взял кружку пива, чтобы не бросаться в глаза, и вновь понял, что был далеко не самым молодым среди них. Отступил в дальний темный угол. Это было бесполезно. Он не мог даже слышать свои мысли, не говоря о том, чтобы продолжить разговор. Гэвин наблюдал за барменами. Все молоды, все студенты. Самый старший

выглядел лет на двадцать. Он проверял чек за чеком, как будто собирался закрывать заведение. Его торопливые движения говорили о том, что он собирается уходить. Гэвин следил за каждым его шагом.

Он быстро снял фартук, бросил его в угол, нырнул под стойку и исчез. Гэвин растолкал локтями стоявших и перехватил его на выходе из кухни. Наготове у него была карточка служащего ФБР.

— Прошу прощения. Я из ФБР. — Он сунул ему в лицо карточку. — Ваше имя?

Парнишка замер и смотрел на Вереека дикими глазами.

— Ух, Фаунтон. Джефф Фаунтон.

— Отлично, Джефф. Все в порядке. Всего пару вопросов. — Работа на кухне закончилась несколько часов назад, и они были одни. — Это займет лишь несколько секунд.

— Хорошо. В чем дело?

— Вы студент юридического факультета? — Хоть бы он ответил «да». Его коллега сказал, что большинство барменов здесь студенты-юристы.

— Да. В Лайоле.

Лайола. Это еще где?

— Да, я так и думал. Вы слышали о профессоре Каллагане из Тулейна? Завтра его хоронят.

— Конечно. Об этом пишут все газеты. Многие из моих друзей учатся в Тулейне.

— Вы знаете там второкурсницу по имени Дарби Шоу? Очень привлекательная особа.

Фаунтон усмехнулся:

— Да. Она в прошлом году встречалась с моим приятелем. Она иногда здесь бывает.

— Когда она была здесь последний раз?

— С месяц или два назад. А что случилось?

— Нам надо поговорить с ней. — Он вручил Фаунтону стопку карточек. — Держите это. Несколько дней я буду в «Хилтоне». Если увидите ее или услышите что-нибудь, передайте одну из них.

— Что я могу услышать?

— Что-нибудь о Каллагане. Нам она очень нужна, о’кей?

— Конечно. — Он сунул карточки в карман.

Вереек поблагодарил его и вернулся к шумному застолью. Медленно пробираясь сквозь толпу, он прислушивался к обрывкам разговоров. Входила свежая волна посетителей. Он пробился к дверям и вышел. Он был слишком стар для этого.

Через шесть кварталов он с нарушением правил остановился перед студенческим клубом. Свой последний визит за ночь он нанесет в маленький темный кегельбан, который к этому времени уже опустел. Он уплатил за пиво в баре и огляделся. В зале было четыре дорожки со столами. Игра шла вяло. Молодой человек в тенниске подошел к бару и заказал еще одно пиво. На серо-зеленой тенниске было написано: «Юридическая школа Тулейна». Под словами стояли цифры, которые могли быть личным номером члена клуба.

Вереек без промедления заговорил:

— Вы студент-юрист?

Молодой человек глянул на него, вынимая деньги из джинсов.

— Боюсь, что да.

— Вы знаете Томаса Каллагана?

— Кто вы?

— Сотрудник ФБР. Каллаган был моим другом.

Студент отхлебнул пива и насторожился.

— Он вел у меня семинары по конституционному праву.

Попал! Дарби тоже была в этой группе. Вереек старался не показывать своей заинтересованности.

— Вы знакомы с Дарби Шоу?

— Зачем вам это знать?