Дело о похищенных туфельках
Шрифт:
— Сядь, — Тони подтолкнула больного к кровати. — А лучше ляг. Полуфинал мне важен меньше, чем ты.
— Это хорошо, а то мне все-таки изрядно досталось, — кивнул Флай, подчиняясь. — Подлец вдарил мне по голове! А еще я никак не мог превратиться в мужчину, и это меня подвело! Хочешь, я все тебе расскажу? Теперь уже нет никаких секретов!
Тони присела на край кровати, обойдя вниманием обитый серым дерматином стул.
— Не хочу, — сказала она. — Секретов не должно было быть с самого начала.
— Извини, — сказал Флай. — Я должен был сказать
— Почему же не сказал?
— Был уверен, что Лидия тебе нужна больше, чем Флайминг, — пожал плечами парень. — Да и дамы из нашего отдела убеждали меня в этом. Мол, девушки после расставания с мужчинами и видеть не захотят нового ухажера.
— Я и не захотела бы нового ухажера, — горячо сказала Тони, — но для танцев мне сразу больше подошел бы Флайминг, чем Лидия!
— Разве с Лидией тебе плохо танцевалось? — засмеялся, но тут же поморщился от боли Флай.
Тони рассердилась. Неужели он не понимает? Или нарочно дразнит, выводит из себя? Зачем ему, интересно? Ведь она пришла без желания поскандалить, а теперь едва сдерживается, чтобы не наорать на него!
— Ну вот, ты перестала меня жалеть, — усмехнулся Флай. — Уже хорошо. А то мне было неловко.
— Вот потому менталистов никто и не любит, — буркнула Тони.
— Неправда, меня все любят, — ответил Флай.
Очень хотелось его немножко пристукнуть за все, но ведь он и так уже был побитый. «Раз так, — мстительно подумала девушка, — то бить-то я не буду! Но и целовать — тоже! А поцеловать тебя я хотела даже больше, чем прибить!»
Лид приподнялся, уселся спиной к изголовью кровати, осторожно потянул Тони на себя. Сердясь и негодуя, она тем не менее подчинилась, и сама не заметила, как их губы соприкоснулись. Теплые… со слабым привкусом железа… Немного нерешительные, как будто Флай до сих пор не был уверен в ответном чувстве.
Да ладно! Разве мог он, менталист, не распознать самое главное! Наверняка давно уже все знает.
— Я всегда ставил блок против тебя, — признался вдруг Флай. — Чтобы не подслушивать твои мысли и чувства. Но сейчас у меня все равно нет сил, чтобы блокировать хоть что-то. Так что…
— Ну и глупо, — неизвестно почему заключила Тони и вернулась к поцелую.
Увы, ему не дали длиться вечно.
В больничную палату заглянуло сразу несколько человек.
— Ну? Мы дали тебе немного времени, теперь дай нам поговорить с Мухой, — сказала Ода. — Это же и наш Муха тоже!
— Иди, — Флай пожал Антонии руку. — Завтра я вернусь в нашу квартиру, там и… Поговорим.
«Поговорим» прозвучало так щекочуще и с таким определенным смыслом, что Тони бросило в краску.
— Поговорим, — сказала она.
— Подожди меня, я тебя отвезу, — сказал ей в коридоре Руис Орлео.
Но девушка уже буквально валилась с ног. У нее был жутко длинный и трудный день. Его итогом стал восхитительный поцелуй, ощущение полного счастья, которое не омрачалось даже тем, что победой в конкурсе придется пожертвовать, и — гудящие от усталости ноги.
Поэтому дождаться она не
— Я точно пойду? — спросил Орлео.
— Да, конечно. Маньяк ведь больше не опасен, — ответила Тони.
Ей не хотелось, чтобы чужой мужчина находился сейчас здесь. Он был лишним.
— Если что, — сказал Орлео на прощание, — я и сам танцую. С настоящей Лидией, — добавил он и смущенно улыбнулся. — Ее муж даже ревнует.
— И что? — сердито спросила Тони.
— Я к тому, что я понимаю. Вы продвинулись довольно далеко, прошли в полуфинал, и вдруг такое! Я понимаю. Но подумай, через три года вы оба будете в еще лучшей форме. У вас классные учителя. И ничто больше не помешает вашей победе.
— Если, конечно, у Флая не будет другого, еще более важного дела, — проворчала Тони, но не сердито.
Она понимала, что Руис прав. Впереди еще не один конкурс и фестиваль, даже если не брать в расчет именно этот, самый большой и массовый. Да она и не слишком горевала по нему.
— Главное, он жив, — сказал Руис. — Ну, до встречи.
— Главное, все живы, — ответила Тони и попрощалась с полицейским.
И едва закрыв за ним дверь, устало побрела в душ, а потом в кровать.
Там было гораздо лучше, чем в госпитале на стуле! И разумеется, Тони могла только порадоваться, что завтра не надо вставать в семь утра! Занятий с детьми запланировано не было, репетиции и тренировки теперь не так необходимы, выступления не будет…
И потому в половине восьмого утра удивилась, почему это учитель Бато вдруг позвонил и строго спросил, где ее, собственно, носит.
— Полчаса на сболы, — проворчал он, услышав, что Тони еще в постели. — Лепетицию никто не отменял.
— Но ведь… замена партнера возможна лишь один раз, — пролепетала девушка.
— Никаких замен. Лидия Пай, котолая значится в списке как Флайминг Лид, ждет тебя. Пока что лазминайтесь, госпожа Пай. Тони Бленнел сколо плидет! Вы увелены, что в вашем состоянии… можно?
Он говорил это уже явно не Тони, и девушка с изумлением вслушалась в ответ.
— Я ведь беременна, а не инвалид. Многие женщины занимаются не только танцами, но и легкой атлетикой чуть ли не до родов. Так, думаете, пара танцев мне повредит?
— Ждем тебя, — отрывисто произнес в трубку Бато.
И, сколько Тони теперь не уговаривала себя, что ничего не получится, что это другая Лидия и что они не успеют ничего отрепетировать настолько, чтобы выйти в финал — внутри нее уже все так и пришло в движение. Четкий ритм данзы соседствовал с плавным — грахитаны и рваным — фараденцы, отчего ноги, кажется, сами нашарили тапочки и побежали сначала в ванную, а потом в кухню за куском хлеба, потому что без завтрака никаких сил не будет.