Дело о последнем параде
Шрифт:
Снять одинокого часового, мечтающего на теплом побережье — дело для профессионала плевое. Только, если сам часовой не профессионал. В этом Нертов не был уверен. Но «в любом случае, — думал он, — надо постараться не убивать — слишком много может проблем возникнуть. Франция — не Питер, здесь свои порядки. Главное, вывезти девушку».
Часовой явно не был профи. Он лениво сидел под деревом и покуривал, задумчиво смотря куда-то вдаль. Метнувшись к нему, Нертов нанес ребром ладони мощный удар в область шеи непозволительно расслабившегося охранника и, присев на корточки, аккуратно положил на землю ставшее вмиг безвольным тело. Обыскав часового, Алексей обнаружил в его ухе проводок рации, выдернул и, послушав эфирную тишину,
— Ну что за «бакланские» манеры, — подумал Нертов, вытаскивая из брюк бедолаги «выкидуху». В приличную страну приехал и вот, на тебе, как в родном Питере людей пугать собрался. Ну ничего, тебе клинок не нужен, а мне может пригодиться…
Больше ничего интересного в карманах бедолаги не оказалось, и Алексей двинулся ко второму часовому, очевидно дремавшему на другом конце участка. Этот страж оказался таким же беспомощным, как и первый, несмотря на свои внушительные размеры. Может, в открытом бою он и мог бы оказать сопротивление, но поле или объект — это не спортивный ковер. Здесь возможность ударить предоставляется только один раз. Алексей почему-то вдруг вспомнил, как в многочисленных боевиках герои что есть мочи молотят друг друга:
Бум! Бум! Бум!
— У тебя хорошее кунг фу!..
Бум! Бум! Бум!
— У тебя тоже…
Или, еще круче, когда чуть ли не по пятнадцать минут два автомобиля врезаются друг в друга, норовя столкнуть противника в пропасть…
Бред какой-то. Любой телохранитель знает: достаточно одного удара. Но профессионального. Часовым хватило. И бодигард стал подбираться к дому.
Он осторожно заглянул в окно — сквозь неплотно зашторенные стекла была видна одна из комнат. Посередине сидела связанная Нина. Перед ней стоял какой-то молодчик, явно говоривший всякие гадости.
Нертов не ошибся. Макс, хотя и боялся Бориса, забившего на его глазах ломом ослушавшегося братка, но справедливо полагал, что погибший был сам виноват — нечего трогать женщину бригадира. Сейчас же перед бандитом сидела совсем другая телка, за которую голову не свернут. Макс, конечно, мог попытаться сговориться с напарником и изнасиловать Эту на пару, но очень не хотелось делиться. Поэтому он, воспользовавшись тем, что браток пошел покемарить часок, решил договорится по-хорошему. Он считал себя достаточно хитрым и обещал девушке, что если она тихонько даст ему возможность расслабиться, он снимет веревки и даст возможность уйти.
Нина ни на миг не поверила этому похотливому козлу, тем более, речь шла сначала о «расслаблении» и только потом о снятии веревок. Кроме того, она хорошо запомнила, как «Кубик» назвал Макса маньяком и решила не испытывать судьбу, послав бандита подальше. Но у Макса будто заклинило остатки и без того недоразвитых мозгов. Подойдя к девушке сбоку, он одной рукой схватил ее за лицо, сильно сдавливая щеки, а другой попытался расстегнуть свои штаны. Больше он ничего не успел сделать, так как в этот момент сквозь брызнувшие осколки стекла в комнату «рыбкой» влетел Алексей и, кувырнувшись вперед через голову, нанес бандиту двойной удар в корпус и голову.
Почему-то подумав, что лишний грохот не нужен, Алексей подхватил оседающего бандита за шиворот и хотел аккуратно положить на пол, но в этот момент дверь в комнату распахнулась от удара ноги, и в проеме появился еще один обитатель дома, держащий на вытянутых руках пистолет.
Собираясь проникнуть в дом через дверь, Нертов, сначала должен был бы обезоружить именно этого участника банды, но Макс спутал его планы. Бандит не знал, что выхватив оружие, он решил свою судьбу, превратившись в объемную мишень. Глушитель дважды выплюнул пули, которые застряли в теле беспомощного Макса. Вошедший непозволительно
«Незнание закона не освобождает от ответственности». — Алексей, толкнув убитого вперед, послал в том же направлении нож часового, а сам ушел вниз, стараясь прикрыть Нину от третьего, случайного, выстрела.
Нож точно вошел стрелявшему в переносицу и глубоко застрял в черепе. Бодигард выскочил в соседнюю комнату и, убедившись, что там никого больше нет, вернулся назад. Платком он аккуратно вытер рукоятку ножа, затем схватил Макса, подтянул к стрелку, плотно приложил правую ладонь насильника к рукоятке и после этого бросил тело Макса на прежнее место.
Девушка от неожиданности и пережитого вряд ли была в состоянии что-нибудь сказать, да и времени для разговоров не было, поэтому Нертов быстро развязал ее и, поставив на ноги, потянул за собой из дома.
Нина на удивление резво бежала, а Алексей, приобнимая ее, старался побыстрее убраться от страшного места. Но едва они удалились на пару десятков метров от дома, Нертова что-то сильно ударило сзади в плечо, и он едва не упал. Теохранитель понял, что очевидно просмотрел еще одного часового, пасшегося где-то неподалеку от здания. Видимо, этот парень, в отличие от своих непутевых коллег, был профессионалом, так как сумел не обнаружить себя и с приличного расстояния не промахнуться в темноте. Оружие часового было бесшумным, но в этот момент Нертов услышал выстрелы и по вспышкам успел засечь, что со стороны дороги, ведущей к дому, ведется огонь еще из двух стволов. Вряд ли кто еще мог услышать эти выстрелы, так как в шуме прибоя отлично гасли все другие шумы, а на ночной дороге праздно шатающихся туристов быть не могло.
— Только бы успеть добежать до машины, превозмогая боль думал Алексей, стараясь перекрыть Нину от стрелявших.
Девушка то и дело спотыкалась в темноте, падала, но держалась мужественно, не впадая в смертельно опасную сейчас истерику. Но не менее опасно было и то, что они бежали. Ночью затаившегося человека можно не заметить, но беглец в поле виден отчетливо. Правда, в нынешней ситуации отсидеться надежды не было, поэтому Нертов старался как можно быстрее эвакуировать Нину к идущей вдоль моря дороге, около которой он оставил свою машину. Беглецы ненадолго задержались в тени какого-то кустарника, так как Алексей хотел сориентироваться, как двигаются преследователи. Здесь ночь могла сыграть на него. Движение должно было выдать бандитов.
У телохранителя начала кружиться голова и по телу расползлась слабость. Он, нащупав рану, попытался остановить кровотечение с помощью тампакса — непременного атрибута приличного охранника. «Друзья удивляются, почему я так беспечна»… — Вспомнились слова идиотского рекламного ролика. «Если бы твои друзья знали, что лучшее предназначение тампонов и презервативов — затыкание огнестрельных ран, — подумал Алексей, — они бы с перепуга тут же рожать бы начали».
Нина смотрела на спутника огромными удивленными глазами, не осмеливаясь ничего говорить, и вдруг почти неслышно прошептала: «Прости меня пожалуйста… Если сможешь… Я… я»… Что хотела еще сказать девушка Нертов не услышал, так как заметил, что с трех сторон в их направлении короткими перебежками двигаются чьи-то силуэты. «Ну, братки, ваша осторожность вас и сгубит, — злорадно подумал Алексей, — видать, вы считаете, что у меня тоже ствол есть. Ладно, считайте». Он нащупал на земле пару небольших камешков и, размахнувшись посильнее, бросил их по очереди в сторону преследователей. Те, не заметив бодигарда, подумали, что он начал отстреливаться и замедлили темп, а Нертов снова приобнял Нину и шепотом скомандовав: «Пригнись», побежал с ней дальше к морю.