Дело о последнем параде
Шрифт:
Казалось, им удастся благополучно уйти от погони. До машины оставалось всего два десятка метров по кромке берега, когда снова грохнул чей-то пистолет. Нертов толкнул попытавшуюся остановиться Нину вперед, но не удержался на крутом берегу и упал. Он хотел вскочить, но скривился от боли в раненой руке и вдруг почувствовал, что его неудержимо тянет как будто с горки вниз. Нависшая над морем круча не привыкла, чтобы по ней бесцеремонно прыгали и камни, осыпаясь, повлекли с собой в двадцатиметровый полет незадачливого русского.
В последний момент Нертов успел схватиться здоровой рукой за корень чудом уцепившегося
— Уходите, — из последних сил прохрипел Нертов, — быстрее! Ключи в замке зажигания, машина открыта. Я без вас вылезу. Ну, уходите же скорее, прошу вас…
Но Нина, будто оцепенев, продолжала протягивать руку:
— Я помогу, мы уедем вместе…
Поняв, что вот-вот бандиты добегут до них и тогда уже обоим будет не выбраться, Алексей, зло и нецензурно обругал девушку, надеясь, что неожиданная обида может быть сейчас для нее тем единственным средством спасения, которое он, неудавшийся бодигард, мог дать своей подопечной. Нина отшатнулась от него, как от прокаженного, но не ушла. Тогда Нертов, собрав последние силы, разжал немеющие пальцы и, оттолкнувшись ногами от отвесной скалы, полетел в пустоту…
Нина после гибели телохранителя все-таки сообразила, что надо немедленно спасаться и, вскочив в оставленный им на берегу автомобиль, резко нажала на газ. Пока бандиты бегом вернулись к оставленной неподалеку от их убежища машине, пока разворачивались под ругательства Бориса, что если они не задержат девчонку — он сам поотрывает им все, что можно, прошло несколько долгих минут, за которые Нинина машина могла удалиться на приличное расстояние.
Борис не зря проклинал своих помощников. Сколько времени и сил пришлось затратить, чтобы аккуратно взять даутовскую падчерицу и — на тебе — ей опять удалось улизнуть. Бандит понимал, кто-то из братвы, остававшейся в доме, нарушил его инструкции, точнее инструкции заказчика, который не простит прокола. Эти нарушения окончательно достали бригадира. Даже с тем охранником, сопровождавшим падчерицу Даутова днем, ведь сказано было — убрать тело. Значит, схоронить, чтоб никто не нашел. Так нет, поленились, со скалы в море кинули — завтра же местная полиция начнет разбираться, что, зачем и почему. Правда после полета с двадцатиметровой высоты, если море в тех местах не глубокое, вряд ли экспертиза установит причину смерти, но кто их знает, этих французов, что у них за спецы в полиции работают…
Возвращаясь поздним вечером к дому, Борис с сопровождавшим его бандитом заметили отблеск света в приоткрывшейся двери и два силуэта, поспешно бегущих в темноту. Похитителям не надо было объяснять, что произошло. Резко остановив машину, они открыли огонь, стараясь попасть в рослый силуэт одного из беглецов. Борис видел, что со стороны дома бежит один из остававшихся там братков. Судя по всему, единственный, способный передвигаться после визита этого чертового охранника. Кроме Нертова, по разумению бандита, никто не должен был примчаться за девчонкой, хотя оставалось непонятным, как это ему удалось вычислить место
Бандитская машина мчалась по петляющей дороге, словно на ралли. Водитель, бывший автогонщик, в отличие от прочих, дело свое, судя по всему, знал хорошо, поэтому бригадир все же надеялся не упустить шанс и достать девушку, которая явно больше пятидесяти километров ночью не даст — лететь со скалы в море — дело малоприятное. Однако надеждам Бориса не суждено было сбыться. Километра через четыре гонщик вдруг резко нажал тормоз. Борис, чуть не влетев головой в ветровое стекло, выругался: «Ты че, ох…ел?». Но водитель молча указал на отблески пламени, пробивающиеся из-под крутого берега.
С похолодевшим сердцем бригадир выскочил из машины и подбежал к краю обрыва. Внизу, у самой кромки моря ярко горело то, что еще минут десять назад было симпатичным «шевроле».
— П…ец, — констатировал появившийся за спиной Бориса водитель, — я всегда говорил, что баба за рулем…
Договорить он не успел, так как от мощного хука в челюсть, нанесенного бригадиром, бывший гонщик, словно мешок, грохнулся на землю.
Когда рассвело и чопорные туристы, млея под тентами многочисленных кафе, поглощали свой ланч, в бандитском убежище разворачивались события, напоминавшие суд особого совещания образца тридцать седьмого года. Только решение «судья» принимал единолично. Двое очухавшихся часовых понуро стояли перед развалившимся на стуле человеком, рядом с которым молча стоял Борис.
— Так, вы в состоянии объяснить, каким образом один чудак умудрился вырубить двух часовых и замочил еще пару? Вы же, твари, спали на своих постах… Не перебивать! — Голос говорившего сорвался на крик. — Вы, придурки, все прохлопали и кинули меня на несколько «арбузов». Впрочем, все равно, с вашими отмороженными мозгами этого не понять…
— Начальник, не гони волну, — выступил один из часовых, — я бабки получал за девчонку, а не за нидзя. Ты сам зажался, а теперь на братву наезжаешь. Это не по понятиям.
Мужчина, сидевший на стуле, лениво поднялся, задумчиво прошелся по комнате и, словно раскаиваясь в своей горячности, пробормотал: «Да, нехорошо получилось. И ребята погибли. Я виноват»…
Он склонился над лежащим у дверей трупом, у которого между глаз торчала рукоятка ножа, поднял с пола пистолет и, как бы рассуждая, спросил, обращаясь к оправдывающемуся часовому:
— А нож, случаем, не твой, братишка? Может, ты его и воткнул корешу в голову? За те же «зажатые» баксы?
— Это — перебор, начальник, — развернулся к нему часовой, — а за базар ответ держать придется.
Но тут глаза бандита округлились, так как он увидел, что длинный глушитель смотрит прямо ему в лицо. «Ты че, в натуре…», — пролепетал часовой, но «Начальник» несколько раз нажал на спуск, и оба неудавшихся стража рухнули на грязный пол.
«Борис, может, и ты считаешь, что я не прав»? — Обратился стрелок к оторопевшему бригадиру, но тот только мотнул головой. — Ты сейчас, кажется, боишься, а я хочу, чтобы ты понял: без железной дисциплины работать нельзя. Сегодня эти ублюдки нас подставили, да еще ощерились, а завтра вообще могли бы сдать мусорам. Кстати, не я, а ты должен был с ними разобраться. Ты их бригадир. В общем, так, давай хорони этих, но по уму. А сам меняй хату. У нас тут кое-какие дела еще есть…