Дело о предубежденном попугае

Гарднер Эрл Стенли

– Но вас там кто-то видел?

– Да, меня задержали за нарушение скорости. Я думаю, что и нарушения-то не было, но этому полицейскому нужно было выполнить дневную норму нарушителей. Я оказалась как раз двадцать пятой… Во всяком случае, он записал номер машины и выписал на мое имя квитанцию со штрафом. Полиция сразу же об этом узнала.

– А пистолет?

– Мой муж просил раздобыть ему оружие.

– Он сказал, зачем?

– Нет, он просто позвонил мне в библиотеку и спросил, нет ли в коллекции пистолета, который бы стрелял.

Я ответила, что наверняка не знаю, но, может быть, найдется. И принесла ему этот пистолет. Он сказал, что он ему нужен всего на пару дней.

– Вам его просьба не показалась странной?

– Боже мой, когда любишь, ни о чем не думаешь!

– Так вы вернулись домой, чтобы сжечь его письма?

– Да.

– А не для того, чтобы спрятать патроны?

– Нет.

– Но вы пытались их спрятать, да?

– Когда я приехала туда, мне показалось, что от них стоит отделаться.

– А попугай? Это вы его убили?

– Боже избави, нет! Зачем мне было убивать попугая?

– Но ведь вы наверняка заметили, что птица все время повторяла: «Положи пистолет, Эллен! Не стреляй! Господи, ты меня застрелила!»

– Это не может быть приписано мне… Попугая муж приобрел в зоомагазине в пятницу второго числа. Я не научила птицу ни единому словечку. Да и потом, попугай не был даже вблизи горной хижины.

Неожиданно у нее из глаз заструились слезы.

– Я не могу поверить, просто не могу поверить, что он мог сделать что-то такое, что меня могло обидеть, как-то нарушить мой покой. Он все время думал о моем счастье. Как он был ко мне добр, как нежен и внимателен… и какой у него был изумительный характер.

Мейсон похлопал ее по плечу.

– Не расстраивайтесь так сильно. Поберегите нервы для решающего сражения. Сегодня вечером вам придется предстать перед коллегией коронера.

– Что я должна делать? – спросила она сдержанно. – Нужно, чтобы я ответила, что отказываюсь говорить? Кажется, именно так поступают известные адвокаты, когда идет процесс об убийстве.

– Наоборот, я хочу, чтобы вы честно и откровенно ответили решительно на все вопросы. Независимо от того, в чем они станут вас обвинять и как будут стараться напугать и запутать, вы говорите только правду. Безусловно, это будет пытка, но зато вы выйдете оттуда с гордо поднятой головой.

– Что-то вы переменили свои намерения. Вчера вечером вы пытались спрятать меня от полиции.

– Вовсе не от полиции. А от того, кто убил попугая.

– Что вы имеете в виду?

– Я предполагал, что кто-то непременно попытается покончить с попугаем. Если бы вы находились дома и услышали шаги незваного гостя… Поймите, на совести этого человека уже есть одно убийство. Так что второе для него не составило бы большого труда.

– Но как вы могли предположить, что кто-то попытается убить Казанову?

– Это было всего лишь догадкой… Как вы полагаете, вы продержитесь сегодняшний вечер?

– Постараюсь!

– Хорошо! Приободритесь, постарайтесь,

чтобы вы… одним словом, не поддавайтесь пессимистическим настроениям. Нас с вами впереди ждут жаркие бои.

– Легко вам говорить… Я потеряла любимого человека, и меня же обвиняют в его убийстве!

– Это обвинение не будет же вечно висеть над вами.

Она сумела улыбнуться и сказала:

– Идет! Раз надо, так надо, нечего вешать голову!

Глава 12

Энди Темпнет, заслуживающий репутации настоящего философа как в жизни, так и при выполнении своих обязанностей коронера, призвал к порядку присутствующих на дознании, выбрал состав присяжных и произнес коротенькое вступительное слово, не претендующее на особое красноречие. Суть его сводилась к тому, что необходимо выяснить причину смерти мистера Фремонта К. Сейбина, а если это было убийство, то постараться найти преступника.

Далее он представил прокурора и Перри Мейсона, объявив, что последний действует в интересах наследника, а также Эллен Монтейз. Предупредил, что он не потерпит «хождений вокруг да около» и долгих речей.

– Нам нужны только факты, и не пытайтесь мудрить со свидетелями, запугивать их или сбивать с толку. Я буду это немедленно пресекать. Первым буду задавать вопросы я, затем районный прокурор. После него Перри Мейсон и любой присяжный заседатель. Итак, приступим к делу. Все ясно?

– Вполне, – наклонил голову Мейсон.

Районный прокурор сразу же насторожился.

– Конечно, представление коронера о том, каков должен быть порядок дознания, отличается от моего…

– Однако здесь хозяин я, – совершенно безапелляционно заявил коронер. – Я – обыкновенный честный гражданин и постарался подобрать в состав присяжных таких же простых людей, повидавших жизнь и достаточно здравомыслящих. Мне сдается, я знаю, чего они хотят. Во всяком случае, свои желания я прекрасно знаю.

Энди Темпнет сразу же утихомирил легкий смешок, пронесшийся по залу заседаний, нахмурив брови. Потом он сказал:

– Полагаю, надо выслушать соседа, обнаружившего тело.

Фрэда Бонера привели к присяге.

– Вы нашли тело, мистер Бонер?

– Да, сэр.

– Где?

– Возле горной хижины, вблизи Гризли-Фиет.

– Это был его личный домик?

– Да, сэр.

– Когда вы нашли тело?

– В воскресенье одиннадцатого сентября. Примерно часа в три или четыре дня.

– Как это было?

– Я шел к себе домой и раздумывал, как повезло Сейбину на рыбалке. Я его не видел, но он всегда приезжал в день открытия сезона, так что я остановился возле его дома и услышал, что попугай выкрикивает всякие ругательства. Тогда я решил, что если попугай здесь, то и он тоже должен быть. Ну и вошел в дом. Все ставни были закрыты, гараж тоже был на замке. Тут я подумал, что ошибся, в доме пусто. Я уже совсем было повернул назад, но тут попугай как закричит.

– Что он кричал?