Дело о разбитом сердце

Журавликова Наталия

– Конечно же, нет! – он возмущенно и немного испуганно замахал руками. – Я изучил личное дело Григора. Да, он довольно часто менял места работы, но все они были связаны, хоть и косвенно, с его нынешней деятельностью. Его опыт для нас мог оказаться весьма полезным. Кроме того, Хомер всегда имел собственную позицию,

поэтому и не мог долго удержаться ни на одном месте. Потому что он лидер, а не безропотный исполнитель. Я ценю такие качества.

– Матиас Колер тоже не похож на куклу-марионетку, – ввернула я. И при этих словах отчего-то смутилась.

– Да, он тоже хорошая кандидатура. И я его рассматривал. Долго. Но предпочел человека в возрасте. Григор Хомер к тому времени, как попал в наш департамент, начал ценить стабильность. Он сказал мне, что устал скакать с места на место. К тому же, наши подходы к руководству этим сектором во многом совпали. И я решил, что человек с лидерскими качествами, собственной позицией и при этом, желающий задержаться на должности – идеальная кандидатура. Григор предложил мне свой план развития отдела и я счел его наиболее подходящим.

– А все трое претендентов делали такие планы? – насторожилась я.

– Да, – кивнул Руис, – как вы сами знаете.

Да чтоб тебя!

– И до сих пор настаиваю, что это внутренняя информация, которая не имеет отношения к делу. Но раз уж ваш запрос одобрило мое руководство, мы направим вам эти документы сегодня вечером. Когда их заверят в архиве. У нас своя процедура, понимаете…

– Хорошо, до вечера, пожалуй, могу подождать, – я величественно кивнула, в очередной раз восхитившись Брендой Холмс. Она и это учла, и запрос сделала.

– А теперь расскажите мне о Жерардине Новес. Как долго она работает на своем месте?

– Три года, – послушно ответил Руис, и по его покорному виду

я поняла, что Бренда уже и об этом спрашивала. Наверняка мне и личное дело в папке с материалами сегодня доставят.

– Мисс Новес делала карьеру очень уверенно, и еще будучи студенткой академии, проходила практику в нашем министерстве, – Шеллест говорил так, будто доклад делает, – после окончания академии и аспирантуры, она начала с небольших должностей. Какое-то время работала в отдаленном отделении министерства, на выездах. И вот три года назад ее заметили и рекомендовали в мой департамент. Так мы и познакомились.

– Благодарю, – вежливо сказала я, – я изучу планы развития от всех троих фигурантов и возможно, мы еще увидимся.

Руис устало вздохнул. Я обратила внимание, что глаза под стеклами очков красноватые. Не высыпается? Нервничает? Впрочем, это понятно. Наверняка жена ночами рыдает. Да и проблемы в департаменте не прибавляют хорошего настроения.

Распрощавшись с Шеллестом, я отправилась к себе. И в коридоре меня остановил рык Питерсона:

– Бренда Холмс! Это уже переходит все границы дозволенного!

ГЛАВА 5

Шеф Питерсон возвышался надо мной глыбой. На этом его преимущество заканчивалось, потому что глыба казалась не брутально-непоколебимой, а неуверенной в себе, как опара-переросток. Слишком поднялась над кастрюлей с тестом и задумалась вдруг, не упадет ли через край на пол.

– О каких границах вы сейчас говорите, господин Питерсон? – спросила я, вздернув подбородок. Я все-таки продавец, хоть и размазня. И вижу, когда клиент нервничает.

– Ты велела Лаферу собрать тебе навынос все материалы дела. А ведь знаешь, что это запрещено на законодательном уровне.

Конец ознакомительного фрагмента.