Дело о счастливом неудачнике

Гарднер Эрл Стенли

Мейсон поднялся по широкой дубовой лестнице и направился по коридору второго этажа к двери с табличкой «Кабинет», из-за которого доносился звук пишущих машинок.

Две стенографистки быстро стучали по клавишам. В дальней части комнаты за коммутатором сидела телефонистка.

За столом прямо напротив двери оказалась Марилин Кейт.

– Добрый день, – спокойным тоном поздоровался Мейсон, словно никогда в жизни ее не видел. – Меня зовут Перри Мейсон. У меня назначена встреча с мистером Аддисоном Балфуром.

– Секундочку, мистер Мейсон. Я скажу мистеру Балфуру, что вы пришли.

Она вышла из приемной и практически сразу же вернулась.

– Мистер Балфур ждет вас, – сообщила она и добавила

тоном, каким обычно произносится заранее приготовленная, выученная речь, которая повторялась столько раз и при таких же обстоятельствах, что из-за этих повторений слова практически потеряли для говорящего смысл: – Вы должны понимать, мистер Мейсон, что мистер Балфур нездоров. В настоящий момент он лежит в постели. Мистер Балфур очень не любит с кем-либо обсуждать свою болезнь. Поэтому, пожалуйста, постарайтесь вести себя так, словно находитесь в совсем обычной обстановке и видитесь с мистером Балфуром в кабинете в здании корпорации. Пожалуйста, не забывайте, что мистер Балфур болен, и постарайтесь как можно быстрее закончить встречу. Пожалуйста, проходите.

Мейсон проследовал за ней в открытую дверь, пересек вестибюль, а затем она открыла еще одну тяжелую дубовую дверь на хорошо смазанных петлях.

Казалось, что человек, сидевший на кровати, сделан из бесцветного воска. Высокие скулы, вытянутое лицо, провалившиеся глаза – все говорило о болезни. Однако волевой подбородок и плотно сжатые губы безошибочно показывали дух неукротимого бойца.

– Заходите, мистер Мейсон, – пригласил Балфур слабым монотонным голосом, словно потерял всякую физическую силу, чтобы придать словам хоть какое-нибудь выражение. – Садитесь здесь, рядом с кроватью. Что там с обвинением Теда?

– Адвокат, представлявший вашего племянника, похоже, решил, что в интересах скорейшего завершения дела и из практических соображений лучше пойти на сделку с окружной прокуратурой, – ответил Мейсон.

– Какие практические соображения? Кому нужно скорейшее завершение дела, черт побери? – спросил Балфур голосом, не выражающим никаких эмоций.

– Очевидно, адвокат вашего племянника считал, что это лучшая тактика при сложившихся обстоятельствах.

– А вы что думаете по этому поводу?

– Я пока не знаю.

– Так выясните.

– Собираюсь.

– Возвращайтесь, когда вам будет что сообщить мне.

– Хорошо, – пообещал Мейсон, вставая.

– Секундочку, – остановил его Аддисон Балфур. – Не уходите. Я сам хочу кое-что сказать вам. Нагнитесь ко мне. Слушайте. И не перебивайте.

Мейсон наклонился таким образом, что его ухо находилось в нескольких дюймах от тонких бесцветных губ.

– Я сказал Дорле, это жена Гатри, что я лишу Теда наследства, если он во что-то вляпается с этой своей машиной. Я блефовал. Тед – из семьи Балфур. Его фамилия – Балфур. Он будет продолжать наше дело. Немыслимо, если корпорацией «Балфур Аллайд Ассошиэйтс» станет руководить кто-то не из семьи Балфур. Я хочу, чтобы Тед женился. Я хочу, чтобы у него были дети. Я хочу, чтобы он передал наше дело своему сыну, носящему имя Балфуров и обладающему чертами Балфуров. Вы понимаете меня?

Мейсон кивнул.

– Но мне необходимо быть уверенным в том, что Тед уяснил, какая ответственность и какие обязанности налагаются на Балфура и на главу корпорации подобных размеров, – продолжал Аддисон Балфур.

Мейсон снова кивнул.

Аддисон Балфур молчал какое-то время, словно набирался сил.

Он вдохнул воздух, потом глубоко вздохнул, снова вдохнул и заявил:

– Балфуры не идут на компромиссы, мистер Мейсон. Балфуры борются.

Мейсон ждал.

– Вам очень часто удается выиграть дело, пойдя на компромисс. Это неплохо. Иногда, если взять какой-нибудь отдельный вопрос, вы

достигаете большего, если согласитесь на компромисс, чем если будете бороться до последней капли крови. Но жить так нельзя. Если люди узнают, что вы готовы пойти на компромисс, когда возникает сложная ситуация, то они всегда будут стараться, чтобы обстоятельства складывались не в вашу пользу. Бизнесмены очень скоро разбираются, с кем они имеют дело. Балфуры не идут на компромиссы. Мы не боремся, если мы не правы. Однако если мы вступаем в борьбу, то сражаемся до конца. Вы понимаете, что я имею в виду, мистер Мейсон?

Адвокат кивнул.

– Мы не хотим, чтобы у нас сложилась репутация готовых на компромисс. Мы хотим иметь репутацию неумолимых и непримиримых борцов. Необходимо, чтобы Тед выучил этот урок. Я сказал жене Гатри, что я лишу Теда наследства, если он когда-либо получит обвинительный приговор за несчастный случай или аварию, в которую попадет в этом своем автомобиле. Она испугалась до смерти. У нее в голове только деньги. Что вы думаете о ней, Мейсон?

– Я считаю, что не имею права обсуждать ее, – ответил адвокат.

– Почему нет?

– Она в некотором роде моя клиентка.

– Черта лысого! Ваш клиент – Тед Балфур. Почему вы решили, что она – ваша клиентка? Она вас наняла?

– Для Теда Балфура.

– Она сделала это, потому что так велел Гатри. Как подписан чек?

– Дорла Балфур от имени Гатри Балфура.

– Так я и думал. От имени Гатри Балфура. Из своих денег она бы и десяти центов не заплатила. Одному богу известно, сколько их у нее. Она хорошо подоила Гатри. Но это его личное дело. Не имейте никаких иллюзий насчет денег, Мейсон. Их нельзя есть. Их нельзя носить на себе. Единственное, что можно делать с деньгами, – это их тратить. Именно для этого они и предназначены. Гатри хотел себе красотку. У него есть деньги. Он ее купил. Но вся проблема в том, что люди – не товар. Вы можете за них заплатить, но это не означает, что вы их получите. Лично я ни в чем бы не стал доверять этой женщине, Мейсон. Вы понимаете меня?

– Да, я уяснил, что вы пытались до меня донести.

– И не забывайте об этом! Я хочу, чтобы Тед боролся. Я не хочу, чтобы он начинал с компромиссов. Когда я сегодня прочитал утреннюю газету, я пришел в ярость. Я сам собирался послать за вами, но Дорла позвонила моей секретарше и сообщила ей, что наняла вас. Что вы планируете делать, мистер Мейсон?

– Я пока не знаю.

– Идите и вступайте в бой! Сражайтесь до конца. Пусть деньги вас не беспокоят. Вы получили аванс?

– Аванс, который при первом рассмотрении показался более чем достаточным.

– А каким он вам теперь кажется?

– Просто достаточным.

– Что-то произошло?

– В деле появилось несколько необычных аспектов.

– Хорошо. Вы в седле. Пускайте лошадь. Беритесь за вожжи. Пусть никто не указывает вам, куда ехать. Вы не такой, как большинство адвокатов по уголовным делам. Вы не ставите своей задачей только отмазать клиента. Вы стараетесь докопаться до правды. Мне это нравится. Именно этого я и добиваюсь. Не забывайте: если Балфур не прав, он извиняется и возмещает ущерб. Если он прав – он борется. Начинайте бороться. Я не хочу, чтобы вы говорили Дорле, что я не собираюсь лишать Теда наследства. Я не хочу, чтобы вы говорили об этом самому Теду. Я хочу, чтобы Тед немного попотел. Ему очень скоро придется браться за дела и становиться истинным Балфуром. Пока он еще не Балфур. Он просто ребенок. Он молод, неопытен. Он не успел закалиться. Этот опыт пойдет ему только на пользу и научит его бороться. Этот опыт научит его, что нельзя идти по жизни, веселясь на деньги, оставленные отцом. Напугайте его до смерти, если потребуется, но заставьте бороться. И я еще скажу вам одну вещь, Мейсон. Не доверяйте Дорле.