Дело о смертоносной игрушке

Гарднер Эрл Стенли

С самого младенчества она прививала ребенку слишком большую заинтересованность в оружии. Ему специально давали смотреть телевизионные программы, где постоянно стреляют. Затем Лоррейн разрешила ему играть с пистолетом модели «кольт вудсман», который приобщен к делу в качестве доказательства. Ребенка заверяли, что пистолет не заряжен, ему позволяли прицеливаться и щелкать затвором.

– Вы уверены в этом? – перебил удивленный судья Кент.

– У меня достаточно доказательств. Соседи, наблюдавшие за происходящим у Дженнингсов, видели, как мальчик наводил пистолет на людей и нажимал на спусковой крючок.

Судья нахмурился.

– Затем, после того как Роберт привык играть с пистолетом, считая, что он всегда не заряжен, Лоррейн Дженнингс позволила ему взять пистолет, когда он оказался заряжен.

Ей удалось заманить Мервина в палатку, где обычно спал Роберт, заверяя отца, что мальчику очень понравится, когда он неожиданно увидит отца. Все произошло именно так, как она надеялась. Ребенок услышал, что кто-то входит в палатку. Роберт только что очнулся от глубокого сна. Стояла темная ночь. Пистолет лежал у ребенка под подушкой. Испуганный мальчик вытащил его и нажал на курок. Пуля попала в грудь моего сына. Мервин, шатаясь и оставляя на траве кровавый след, добрался до машины, оставленной перед домом. Он сел за руль и уехал, пытаясь найти помощь. Он был знаком с одним врачом, который, как он полагал, обработает рану, никому не сказав о случившемся. По пятницам этот врач обычно играет в покер в загородном клубе «Святой Себастьян». Не осознавая серьезность раны, Мервин поехал в клуб. Он остановил машину на стоянке перед зданием клуба, но потерял сознание, не успев выйти из нее. Там же он и умер. Я в состоянии представить доказательства случившегося, и у меня есть основания считать, что такие же доказательства имеются и у мистера Мейсона. Я нахожусь здесь, чтобы не позволить мистеру Мейсону использовать моего внука.

– Как, по-вашему, каким образом он собирается это сделать? – спросил судья Кент.

– Перри Мейсон опрашивал соседей, – объяснил Хорас Селкирк. – С некоторыми он разговаривал лично. С другими беседовали частные сыщики, которых он обычно нанимает в делах подобного рода. Мейсону известно, что из палатки, в которой спал Роберт, ночью прозвучал выстрел. Ему известно, что в результате этого выстрела кто-то был серьезно ранен, этот человек оставил кровавый след на траве, а Бартон Дженнингс, встав рано утром, пытался смыть кровь водой из шланга. Мистер Мейсон выяснил, что моему внуку давали для игры пистолет «кольт вудсман» двадцать второго калибра, мальчик научился обращаться с оружием. Он умел прицеливаться и частенько нажимал на курок. Мистер Мейсон хорошо провел расследование, и у него имеются все факты. В соответствующий момент, возможно, когда заседание суда возобновится сегодня во второй половине дня, он намерен во время перекрестного допроса спросить Бартона Дженнингса: правда ли, что мальчику разрешали играть с этим пистолетом? Затем мистер Мейсон планирует показать, что в ту злополучную ночь с пятницы на субботу пистолет находился у Роберта, и рассказать о кровавом следе, что вел по траве от палатки до тротуара. Затем мистер Мейсон потребует доставить в суд для допроса моего внука. Я хочу избавить ребенка от подобного кошмара. Роберт умный мальчик. Он и без того чувствует, что произошло что-то ужасное. Роберт не уверен, что застрелил кого-то, но он знает, что нажимал на курок и что пистолет оказался заряжен. И он понимает, что целился в кого-то, кто хотел войти в палатку. Бартон Дженнингс постарался убедить моего внука, что ему приснился кошмарный сон. Мне кажется, что Дженнингсу не удалось окончательно достичь своей цели, однако в настоящий момент мальчик определенно не подозревает, что застрелил собственного отца. Тем более он не догадывается, что это убийство – часть хладнокровно разработанного, хитроумного плана, составленного его матерью. Мистер Мейсон представляет Норду Эллисон. Его долг как адвоката – делать все возможное, чтобы добиться оправдания своей клиентки. Мистер Мейсон прославился нетрадиционными методами ведения дела, его выступления прекрасно режиссированы. Он ждет возможности допросить Бартона Дженнингса таким образом, чтобы истина выплыла наружу наиболее эффектным образом. К тому времени, когда мистер Мейсон закончит перекрестный допрос, Бартон Дженнингс будет походить на выжатый лимон. Дело окажется столь сенсационным, что Перри Мейсона еще раз объявят непобедимым героем, а мой внук получит травму на всю жизнь.

Хорас Селкирк замолчал и недружелюбно посмотрел на Перри Мейсона.

Окружной прокурор Гамильтон

Бергер достал из кармана сигару, откусил кончик и зажег.

Судья Кент задумчиво оглядел Гамильтона Бергера, затем перевел взгляд на Мейсона и, наконец, на Хораса Селкирка.

– Вы выступаете с серьезными заявлениями, мистер Селкирк, – заметил судья.

– Я знаю, о чем говорю.

– У вас есть доказательства?

– Да.

– Какие?

– Я могу через полчаса привезти своего внука Роберта в этот кабинет. Я прошу вас, судья Кент, лично и без свидетелей поговорить с ним. Вы, как судья, неоднократно решали проблемы, связанные с несовершеннолетними. Побеседуйте с Робертом конфиденциально. Выслушайте его рассказ. Когда вы переговорите с ним, вы поймете, что все мои слова правдивы.

Судья Кент нахмурился.

– Процедура, конечно, крайне необычна, – сказал он. – Как судья, я не должен подвергаться никакому внешнему давлению.

– Согласен с вами, – подхватил Селкирк, – но как гражданин, причем имеющий некоторое влияние, я считаю, что ваша главнейшая задача – отправлять правосудие в соответствии не только с буквой, но и с духом этого слова. Я думаю, что бесчеловечно разрешить Перри Мейсону публично выступать в роли фокусника от юстиции, творящего чудеса за счет семилетнего ребенка, которому в результате подобных фокусов будет сломана жизнь. В ваши обязанности, судья Кент, входит следить за соблюдением прав несовершеннолетних, которые, учитывая их нежный возраст, в некотором роде как бы находятся под опекой государства.

Судья Кент снова посмотрел на Гамильтона Бергера.

Окружной прокурор вынул сигару изо рта, выпустил клуб бледно-голубого дыма. По его лицу было видно только то, что он наслаждается запахом хорошей сигары.

Манли Маршалл сидел неподвижно, пытаясь не выказать никаких эмоций.

Поведение Бергера привело судью Кента в раздражение.

– Вам известно что-нибудь по этому поводу, господин окружной прокурор? – спросил судья.

Бергер с минуту изучал кончик сигары, зажав ее двумя пухлыми пальцами своей толстой правой руки. Затем он задумчиво ответил:

– Не стану говорить, будто мне ничего об этом не известно. Я готов заявить, что мы считаем происходящее несколько необычным, мы предпочли бы решать дело, как это принято, в зале суда. И я не собираюсь раскрывать имеющиеся у нас доказательства перед адвокатом защиты здесь и к тому же в частной беседе. Я просто-напросто не намерен предоставлять ему подобное преимущество.

Судья Кент повернулся к Мейсону:

– Вы слышали, что сказал мистер Селкирк?

– Да, слышал.

– В его словах есть доля правды?

– Раз вы спрашиваете об этом, то я отвечу, что доля правды в них есть. Мне хотелось бы задать вопрос мистеру Селкирку.

Мейсон повернулся к банкиру:

– Насколько я могу судить, вы, мистер Селкирк, привязаны к своему внуку?

Выражение лица Селкирка смягчилось на мгновение, затем снова стало суровым.

– Этот мальчик – единственный из рода Селкирков, кто сможет нести дальше наше гордое имя и традиции гордой семьи. Я дорожу этими традициями. Я люблю его и не допущу, чтобы кто-то сломал ему жизнь.

– И вы желали бы, чтобы никто, кроме вас, не имел законного права заниматься его воспитанием и чтобы он постоянно жил у вас?

– Это к делу не относится.

– Я так не считаю, – заявил Мейсон. – Мне хотелось бы, чтобы вы ответили на мой вопрос.

– У вас нет права допрашивать меня! – взорвался Селкирк. – Вы понимаете, что я вас опередил. Вы собирались сделать именно то, что я говорил. Вы намерены устроить представление на заседании сегодня во второй половине дня. Вы планируете провести перекрестный допрос Бартона Дженнингса. Вы собрали достаточно информации о кровавом следе и о пистолете.

– А вам что-нибудь известно о кровавом следе? – судья Кент резко повернулся к Гамильтону Бергеру.

– Да, ваша честь, – кивнул окружной прокурор. – И, если честно, мы считаем, что ни Перри Мейсону, ни Хорасу Селкирку не известны все обстоятельства дела. Мы предпочли бы слушание дела в зале суда, там, где и следует его рассматривать.

Судья побарабанил пальцами по столу, затем поднял глаза на Перри Мейсона.

– Это правда, мистер Мейсон, что Роберту Селкирку позволяли играть с пистолетом?