Дело о стаях
Шрифт:
«Приехали…» — эхом проносится в мыслях ответ на незаданный вслух вопрос.
Слава тоже подрывается вслед за мальчишкой, чувствуя, как ускоряется пульс. Ещё немного и он узнает, как выглядит Герман.
Ещё чуть-чуть…
Слава выходит в коридор, замирая за спиной вставшего в проходе Богдана.
— Отец, у нас пополнение.
Богдан отступает, позволяя всем желающим рассмотреть Славу, и тот спокойно шагает вперёд, скользя взглядом по трём одетым в одинаково неброскую одежду мужчинам, замершим в небольшой
«И кто из вас Герман?»
Спрашивать вслух не приходится. Один из охотников, тот что и так находится впереди, делает полшага, выделяя себя из общей группы.
Средний рост, средний вес, короткие русые волосы, карие глаза. Слава оглядывает вставшего перед ним упакованного в чёрные джинсы и тёмно-коричневый свитер мужчину и на ум приходит только одно слово: «Среднестатистический». Отличается только взгляд: цепкий и холодный.
«Так ты и есть Герман?»
— Слава?
Мужчина не спешит представляться, а Слава уточнять, лишь отвечает на поставленный вопрос, выжидая:
— Да.
— А полное имя? — зачем-то уточняет Герман, приподнимая брови. За его спиной замерли, прислонившись к стене по обе стороны от входной двери, два чем-то похожих между собой охотника. Обманчиво расслабленные позы совсем не вяжутся с настороженными, задумчиво-цепкими взглядами, что нет-нет да ловит на себе Слава.
Впрочем, он и сам смотрит, улавливая в чужих лицах что-то знакомое.
«Мы с вами уже сталкивались или вы из списка?»
— Владислав.
Взгляд Германа становится каким-то задумчивым.
— А почему не Влад?
Слава теряется на мгновение, потому что вопрос звучит так, будто вариант сокращения имени действительно имеет значение.
— Потому что Слава, — всё-таки отзывается Слава, и Герман коротко усмехается, принимая ответ.
— Леонид рассказал тебе об условии? — уточняет Герман и, когда Слава кивает, протягивает руку, наконец-то представляясь и рассеивая сомнения: — Я Герман.
Глава 7
«В яблочко, — решает Слава после того как Герман представляет оставшихся охотников. — А если нет, то список всё равно сокращается».
Слава с интересом наблюдает за передвижениями охотников по комнате, заняв стратегически удобное положение на втором ярусе у балкона.
Чуть полноватые, но крепкие высокие фигуры, короткие стрижки и действительно похожие лица. Только один предпочитает чисто бриться, а второй отпустил бороду.
«Архип и Влас Введенские. Братья» — Слава ставит галочки в воображаемом списке. Одно из этих имён было в переданной ему папке, правда почему-то без фамилии, но лицо на фотографии не позволяет ошибиться. Имя же второго назвал Руслан.
Движение между тем продолжаются. Шкаф, кровать, коридор, снова шкаф.
Спокойные, уверенные движения и молчание.
Слава
Вот один из них выходит на балкон и через оставшуюся приоткрытой дверь тянет сначала холодком и лёгкой свежестью улицы, а затем сигаретным дымом.
Поморщившись, Слава привстаёт и тянется, цепляясь за бортик, чтобы прикрыть дверь. Именно в этот момент в комнату заходит Герман, а за спиной у него маячит Леонид с папкой в руках.
— Влас?
— Тут, — отзывается Влас почти мгновенно, возвращаясь, и Слава едва успевает отдёрнуть руку. Балконная дверь, распахиваясь, почти не касается борта койки.
— Отлично. Слезай.
Последнее адресовано исключительно Славе и он послушно спускается, оказываясь на ногах как раз в тот момент, когда в комнату забиваются похоже все, кто есть в квартире.
— Новое дело. Простенькое. В самый раз для нашего новичка.
Слава напрягается, пока Герман крепит магнитами к доске несколько фотографий и ксерокопий.
«Меня собираются отправить одного?..»
— Не бойся, — словно прочитав его мысли, требует Леонид. — Никто тебя туда одного не пустит.
Влас рядом усмехается в бороду так паскудно, что Славе хочется ответить. На языке у него так и вертится отрицание, которое приходится проглотить.
Он не боится самой охоты, гораздо страшнее провалиться, отказавшись убивать цель, если та окажется невинна.
— Я и не боюсь, — всё-таки замечает он под нечитаемым, но пристальным взглядом Леонида.
Кто-то снова хмыкает, у Славы создаётся ощущение, что на этот раз это стоящий у дверей Архип, но смотреть на того не хочется. Всё самое интересное находится не там, а на доске. На закреплённых круглыми разноцветными магнитиками фотографиях и копиях полицейских протоколов.
Слава подходит ближе, чтобы лучше рассмотреть.
Незнакомые лица смотрят с фотографий первого ряда. Он едва обращает на них внимание, прежде чем скользнуть дальше, к изображению растерзанных тел в тёмном ореоле впитавшейся в землю крови и… размытой фотографии, на которой чёрным пятном мелькает зверь.
— Нравится? — усмехаются совсем рядом, и Слава поводит плечами, отвлекаясь от доски.
— Всегда мечтал посмотреть на бойню, ага.
«Зверь… Люди так не убивают. Не эти люди» — Слава вспоминает фотографии с мест убийства стай. Не менее жуткие и кровавые, но едва ли похожие на то, что он видит перед собой.
— Это не бойня, — отзывается Герман, когда Слава отступает, стараясь не смотреть на последнюю фотографию. Крупный поджарый чёрный зверь заснят боком, но даже так вполне понятно, что это либо пёс, либо… волк.