Дело о стаях
Шрифт:
Кирпично-красная длинная девятиэтажка прямо напротив походит на пару соседних домов словно близнец, даже подъездные двери окрашены в идентичные цвета. Отличаются лишь номера на табличках, но с этого ракурса их не видно.
— А как мы узнаем, что он дома? — Богдан елозит на своём месте, в нетерпении поглядывая то на Германа, то в окно. Занявший заднее сидение Слава видит его как на ладони. — А если его тут нет?
— Значит вернётся. Не мельтеши, сходи лучше за кофе.
Богдан на мгновение замирает на своём месте, после
— Слав, будешь?
— Большой капучино или любой с молоком, но без сахара и соль. Мне нужна пачка соли. Деньги сейчас или потом?
— Будет.
Богдан выскакивает из машины, громко хлопая дверью и тут же утыкаясь в телефон. Слава надеется, что не ради чатов, а в поисках ориентиров.
— У нас есть немного соли, — замечает Герман, когда Богдан исчезает за соседним домом.
— Соли много не бывает.
Простая пищевая соль на удивление универсальная защита и не важно, нужно ли защитить себя или поймать в ловушку нечисть. Даже оборотни в неё попадаются, хотя нечистью как таковой не являются.
— Что будет, если парня действительно нет дома, и зверь перехватит его где-то в другом месте? — всё-таки задаёт вопрос Слава, поглядывая на двери нужного подъезда. Те упрямо остаются закрытыми, никто не входит и не выходит, чтобы впустить их. Хотя Слава не уверен, зачем ему нужно внутрь. Не может же он просто постучать в дверь и заявить, что парню грозит опасность, а снятый им накануне зверь совсем не бродячая собака.
— Мы не знаем, почему тот не убил его сразу, поэтому давай не будем сбрасывать со счетов родственную связь.
Слава ёжится, но не спорит.
— Почему ты пошёл в полицию? — вопрос звучит настолько неожиданно, что Слава теряется.
— А зачем туда идут? Чтобы защищать.
— И не разочаровался?
Герман поворачивается к нему, заглядывая между кресел назад, и Слава пожимает плечами.
«Разочаровался?» — он катает слово на языке, приходя к выводу что нет, не разочаровался. Однако это лишь потому, что у него на счёт работы изначально не было никаких иллюзий. Он шёл туда с определённой целью и до сих пор воспринимает работу как средство её достижения.
— Нет, не разочаровался.
— А в охотники? — не отстаёт Герман.
— За тем же самым. Чтобы защищать.
«И с той и с другой стороны есть невинные и виноватые».
— Как ты узнал о существовании этих тварей?
Слава обжигает Германа взглядом и глубоко вдыхает, успокаивая себя.
«От того, что ты сейчас взбрыкнёшь, лучше никому не будет» — напоминает он себе.
— Гули. Наткнулся на гуля на кладбище. Вовремя успел сбежать, — Слава усмехается. Сбежать он тогда не успел, но по ушам получил не от гуля. — Та ещё страхолюдина, надо признать.
— И не испугался?
Судя по раздавшемуся с переднего сидения смешку, Герман над ним подтрунивает, Слава, впрочем, не против и отвечает в тон,
— Пересрался, конечно.
— Что я пропустил?
Богдан забирается в машину, балансируя с двумя стаканчиками кофе на подставке и пакетом. Вслед за ним в салон пробирается осенняя, пропитанная влагой прохлада. Дождь закончился ещё ночью, однако лужи и тучи никуда не делись.
— Ничего. Который мой?
Богдан щёлкает пальцами по нужному стаканчику и протягивает второй назад.
— Если горячий, то пусть пока постоит. Соль купил?
Да ладонь ложится увесистая пачка из белого картона с голубым рисунком.
— Сколько?
— Прикроешь и в расчёте.
Слава бросает быстрый взгляд на спинку водительского сидения и кивает. Пока он не уверен в их причастности к убийствам он не имеет права отказывать им в помощи. Особенно во время охоты.
— Хорошо.
Достав пару холщовых мешочков из бокового кармана рюкзака, Слава пересыпает туда соль.
От Сабины и Руслана он знает, что охотники по-разному работают с солью и в большинстве своём ни о заговорах, ни о смесях речи не идёт. Слава же когда-то давно научился пользоваться первым и изменять своей привычке не планирует.
— Мне нужно немного тишины, — просит он, обхватывая бока первого пузатого мешочка с раскрытой пока горловиной ладонями, будто кружку, и прикрывает глаза.
Слова, найденные когда-то в интернете, вспыхивают в памяти и шёпотом срываются с губ. Славе как всегда кажется, будто мешочек в руках нагревается, однако это всего лишь его собственное тепло переходит от ладоней к крупным белым песчинкам.
Слово за слово, строчка к строчке, заговор приходит к своему завершению, оставляя после себя лёгкую пустоту где-то внутри и тишину вокруг. Никто не произносит ни слова, пока Слава не заканчивает со вторым мешочком, наконец-то затягивая и завязывая горловину и у него.
— И что это за шаманство тут было?
Недовольство сквозит в голосе Германа, и Слава замирает, ощущая себя зависшим на грани провала.
«Вот дурак, — шипит на себя Слава. — Подумать сложно было? Осёл!»
— В интернете и не такое узнать можно.
— И оно действует? — тут же влезает Богдан, с интересом высовываясь между сидений.
— Действует, — Слава кивает, рассовывая мешочки по карманам куртки. — Можно мне теперь мой кофе?
Ему сейчас очень нужно занять чем-то руки и перестать думать о том, что он облажался.
— Ты ещё скажи что проверял, — подначивает Герман, когда Слава получает свой кофе и сжимает чуть подрагивающие пальцы на тёплых картонных боках.
— Проверял, поэтому и говорю, что оно работает.
Слава делает глоток чуть подостывшего, но всё ещё достаточно тёплого кофе и устремляется взглядом на подъезд, чувствуя, как сжавшаяся внутри пружина постепенно расслабляется.