Дело о светящейся записке

Кузнецова Наталия Александровна

— Надо было во двор выйти и за дом заглянуть, — назидательно сказал Ромка.

— Наверное. Только я подумал, что оно насовсем улетело. Может, его все же кто-нибудь видел? — волнуясь, сказал Венечка. — Надо будет еще и телик посмотреть вечером, новости. А вообще-то оно очень поздно прилетело, когда все спали.

Ромка тронул Александра Федоровича за руку:

— А что нам с этим делать? Время-то не терпит. Может, самим снимки в Интернете разместить?

— Но сначала было бы хорошо показать их кому-нибудь, кто в НЛО разбирается, — добавил Артем. — Мы подумали,

что вы можете подсказать, кому.

Александр Федорович сморщил лоб:

— У меня есть знакомые уфологии. Один из них на Юго-Западе живет, а другой… Слушайте, другой прямо здесь обитает, у «Проспекта Мира». — Он указал рукой в сторону Венечкиного дома.

— Так я тоже тут живу! — тут же воскликнул мальчик. — Помните такой большой девятиэтажный дом? Вы нас с Лешкой туда подвозили.

— Теперь вспомнил. А мой бывший одноклассник в двенадцатиэтажке живет, почти рядом с тобой. Жаль, я телефонов его не помню. Впрочем, их можно узнать.

«Племянник» порылся в записной книжке своего мобильника, связался с несколькими людьми, узнал, как найти своего старого друга, позвонил ему и договорился о встрече.

— Прямо сейчас к нему зайдем, все вместе, да? — обрадовался Ромка, и Александр Федорович кивнул:

— И в самом деле интересно, что он на это скажет.

ГЛАВА IV Визит к уфологу

— Ваш бывший одноклассник и правда живет рядом с Венькой, — сказал Ромка, когда они вышли из серебристого «Мерседеса» у двенадцатиэтажного дома, и Александр Федорович нажал на кнопки домофона.

— Вы говорили, но я забыл, как его зовут, — сказал Венечка.

— Для вас он — Лев Николаевич.

— Толстой? — вскинулся Ромка.

— Увы. Иноземцев.

— Тоже ничего. А чем он вообще занимается?

— Насколько мне известно, преподает в вузе.

— Кто там? — раздался голос из домофона.

— Это Савицкий, Шурик, — сказал Александр Федорович.

Дверь подъезда щелкнула и моментально приоткрылась. Вся компания поднялась на третий этаж и подошла к девятнадцатой квартире. Ее хозяин был таким же высоким, как и «племянник», с довольно приятным лицом, в теплом коричневом пуловере.

Два друга тепло обнялись. Лев Николаевич перевел глаза на ребят.

— Это мои юные друзья, я тебе о них говорил, — пояснил Александр Федорович.

— Так проходите, раздевайтесь.

Ромка вошел в квартиру первым. Ему навстречу выкатилась маленькая черно-белая собачка и, подпрыгнув, коснулась его груди, а затем, быстро перебирая лапками, радостно запрыгала вокруг вошедших. Собачка скакала, как упругий мячик, только по мячику надо ударять рукой, а она прыгала сама.

— Малыш, уймись! — прикрикнул на нее хозяин и с улыбкой объяснил: — Охранник из него никакой, он всех любит.

Присев на корточки, Лешка погладила песика и подняла голову:

— А какой он породы?

— Бывший спаниель, — ответил хозяин собачки.

— Как это — бывший? — не понял Венечка.

— А у нас с дочкой по этому поводу целая история выстроена. Мы с ней рассудили так. Когда Малыш был совсем маленьким, то, наверное, он

мало чем отличался от русского спаниеля, и его прежние хозяева сочли, что он породистый пес. Потому и купили его или взяли у кого-то. Видите, хвост у нег обрублен, значит, он из домашних собак. А когда щенок подрос, ушки у него так и остались маленькими, да еще и встали торчком. К тому же русские спаниели более плотные и приземистые. Короче, хозяйских ожиданий наш пес не оправдал, вот они его и выгнали. Волею судьбы Малыш оказался в нашем дворе, откуда его дочка и притащила. Он был легонький и тоненький, как листик. Сначала мы думали, что у него строение такое, а потом выяснилось, что он долго голодал, так как добывать себе еду, как дворняжки, приучен не был. Зиму на улице он бы не пережил. А у нас из него, как видите, вполне упитанный пес получился.

— А Малышом вы его сами назвали? — спросил Венечка.

Иноземцев кивнул.

— Сами. Удивительно, но когда дочка его впервые увидела, то почему-то крикнула: «Малыш!» — и он сразу же на эту кличку отозвался.

— А где она сейчас, ваша дочка? — поинтересовалась Лешка.

— В Коломне, у бабушки. И жена там тоже. Уехали на все каникулы.

— А вы, значит, тут один?

— Как это один? Я с Малышом. А через день ко мне домработница ходит. К тому же у меня работы много, скучать некогда.

— А сколько у вас здесь всего! — войдя в комнату, воскликнул Ромка.

Он быстро осмотрелся, протянул было руку к необыкновенно красивому канделябру и тут же ее отдернул, вспомнив о чуть не рухнувшей Венечкиной елке и разбитом елочном шарике. Поэтому он стал рассматривать канделябр, не притрагиваясь к нему. Ромка и не подозревал, что из металла можно делать такие красивые, прямо-таки воздушные вещи. Похожие на лилии цветы, гармонично изгибаясь, тянулись вверх из плетеной вазы, а среди них прятались небольшие, тоже цветочные, чашечки. В эти чашечки раньше вставляли свечи.

— Это Франция. Бронза. Восемнадцатый век, — заметив Ромкин интерес к его канделябру, коротко пояснил хозяин. — Остались от моего прапра… в общем, предка. Эта вещь каким-то чудом сумела избежать последствий всех исторических катаклизмов и благополучно дожить до наших дней. А вот еще одна редкость, тоже бронзовая. — Лев Николаевич указал на другой, тоже очень изящный подсвечник.

Лешке квартира Иноземцева показалась очень уютной. Она была обставлена красивой мебелью, на стенах висели картины, и большие, и маленькие. Еще Лешка любила, когда в доме много книг, и здесь их было хоть и не столько, сколько у Славкиного дяди-библиофила, но более чем достаточно для обычного человека.

Александр Федорович тоже с интересом рассматривал все эти редкости.

— А квартира у тебя на охране? — поинтересовался он. — А то моего соседа, ветерана войны, недавно ограбили, все ордена вынесли.

— И по телику такие вещи часто показывают, — поддакнул Ромка.

— Квартира, конечно же, на охране, так что ограбление мне не грозит, — улыбнулся уфолог. — И еще у меня сейф есть. Для особой ценности.

— Что за ценность? — поднял брови «племянник».