Дело о светящихся пальцах
Шрифт:
– Приступайте к перекрестному допросу, – предложил Гамильтон Бергер.
– Эта бумага была снаружи пузырька? – спросил Мейсон.
– Да, сэр.
– И отпечаток пальца был на ней? Никаких других отпечатков не было?
– Других, которые можно бы идентифицировать, нет, но было много смазанных, также флюоресцентных. Другими словами, это отпечатки пальцев руки, которая дотронулась до флюоресцентного порошка, но они были просто смазаны.
– И свечение совсем слабое?
– Да, сэр.
– Вы
– Свечение на таблетках было гораздо сильнее.
– А теперь скажите мне, пожалуйста, – вел дальше Мейсон, – не было ли найдено флюоресцентных отпечатков, как смазанных, так и пригодных для идентификации, на пузырьке, этикетке и на внутренней стороне бумаги?
– М-м… нет, – ответил Голкомб не совсем уверенно.
– Таким образом, если бы подзащитная, имея определенную дозу флюоресцентного порошка на пальцах, развернула бумагу, чтобы вынуть из нее пузырек, или открыла бы пузырек, тогда и на нем были бы подобные следы флюоресценции, не так ли?
– Я не готов ответить на этот вопрос.
– Почему? Вы ведь даете показания как эксперт.
– Ну… я не знаю, когда она доставала мышьяк из пузырька. Это могло случиться и раньше… Я не знаю просто, мистер Мейсон. Я не могу ответить на ваш вопрос. Слишком много неясных факторов.
– Понятно, что вы не можете ответить на этот вопрос, – с преувеличенной вежливостью сказал Мейсон. – Премного вам благодарен, сержант. Это все.
– Мистер Бейн, пожалуйста, будьте любезны, вернитесь в свидетельскую ложу, – обратился Гамильтон Бергер. – Ваша честь, я возобновляю мое предложение, чтобы этот пузырек и оберточная бумага были приняты как вещественное доказательство обвинения.
– Хорошо, они будут приняты именно в этом качестве. Итак, три пятигранные таблетки, найденные в мусорной корзинке в доме у свидетеля Бейна, являются вещественным доказательством номер один, пузырек с аптечной наклейкой – вещественное доказательство номер два, и оберточная бумага, в которую был завернут упомянутый пузырек, – вещественное доказательство номер три.
– Господин Мейсон, – резко повернулся к адвокату Гамильтон Бергер, – можете приступать к перекрестному допросу свидетеля Бейна.
Мейсон с беспокойством взглянул на часы. У него перед обеденным перерывом оставалось совсем немного времени, всего лишь на несколько вопросов. Если он думает произвести впечатление на жюри, он должен работать быстро.
– Вы отдалились от своей жены, мистер Бейн?
– Совершенно верно, сэр. К сожалению… Я уже говорил, что вина полностью лежит на мне.
Было очевидно, что любые дальнейшие попытки со стороны Мейсона сорвать маску с лица этого лжекающегося грешника могут только еще больше восстановить присяжных против защитника.
– Вы виделись с женой во время ее последней болезни?
– В самом конце, когда она была едва в сознании.
– Раньше вы были женаты?
– Да.
– Ваша
– Да, сэр.
– Со своей женой Элизабет Бейн вы не виделись в начале болезни?
– Нет. Из-за проблем, я уже упоминал, она не желала, чтобы я находился в ее комнате.
– Вам хотелось узнать о симптомах болезни?
– Разумеется. Я метался по спальне, терзаясь в муках, мистер Мейсон. Я спрашивал, что с ней, умолял, чтобы мне сразу же все сообщали. Попросил доктора описать симптомы. Я хотел быть уверенным, что все, что может медицинская наука, будет сделано.
– Вы знали, что описанные вам симптомы были определены как отравление мышьяком?
– Да.
– Вам были известны эти симптомы?
– Нет.
– Действительно ли нет?
– Нет.
– Вы никогда прежде с ними не встречались?
– Ну разумеется, нет, мистер Мейсон.
– Я спрашиваю вас, мистер Бейн, – Мейсон встал со своего места, – во время последней и роковой болезни вашей первой жены не проявлялись ли у Марты Бейн такие же симптомы, которые проявлялись у Элизабет Бейн, вашей второй жены?
– О, ваша честь, – буквально задохнулся от негодования Гамильтон Бергер, – это заходит слишком далеко. Это попытка инсинуации. Это к тому же незаконно, бесчеловечно, безнравственно…
– Я так не думаю, – сказал судья Ховисон, проницательно вглядываясь в лицо Бейна. – Обвинение достаточно широко использовало данного свидетеля. Учитывая эти обстоятельства, я даю защите свободу для перекрестного допроса. Протест отклонен.
– Отвечайте на вопрос, – предложил Мейсон.
– Симптомы отличались, – выдавил из себя Натан Бейн, внезапно потеряв выдержку. По его реакции чувствовалось, что он поражен точно так же, как совсем недавно Виктория Брэкстон, и это было заметно.
– Чем они различались?
– Это был другой случай. Она умерла от пищевого отравления. Врачи так сказали. В свидетельстве о смерти говорится…
– Вскрытие производилось?
– Нет. Я говорю, что было в свидетельстве о смерти.
– В случае с вашей второй женой было проведено вскрытие или нет?
– Да, сэр.
– С целью доказать, что она умерла от отравления мышьяком?
– Я полагаю, окружной прокурор приказал произвести вскрытие.
– Но никакого вскрытия не было проведено в случае с Мартой Бейн, вашей первой женой?
– Нет, – Натан Бейн, казалось, съежился в костюме.
– Вы намереваетесь получить в наследство от вашей жены Элизабет около полумиллиона долларов?
– Это под вопросом. Насколько мне известно, она составила завещание, в котором…
– Вы планируете оспаривать это завещание, не так ли?
– Ваша честь, – вмешался Гамильтон Бергер, – я желаю заявить протест на том основании, что защита, действуя негодными методами, пытается инспирировать некоторые далеко идущие выводы, которые…