Дело о влюбленной тетушке

Гарднер Эрл Стенли

— У меня было что-то около трехсот долларов от мистера Маршалла, — ответил Летти.

— У вас в кармане, наверное, были какие-то остатки моих двадцати долларов и двадцати долларов, полученных от Линды Кэлхаун.

— Нет, к тому времени я их полностью истратился. Я ведь должен был за автомашину, взятую напрокат, ну, и всякие мелочи, так что мне фактически не на что было жить, и пришлось прибегнуть к займу.

— Ах, вы одолжили деньги? У кого же, сели не секрет?

— У мистера Маршалла.

— Понятно. Какие еще были у вас источники дохода?

— Никаких.

— Вы,

вероятно, забыли про успешную игру?

— Да, да, я прилично выиграл на скачках.

— Сколько?

— Я не знаю. Я получил выигрыш и засунул деньги в карман, потом поставил на другую лошадь и проиграл, но все же выигрыш был больше затрат.

— Неужели вы даже приблизительно не подсчитали прибыли?

— Ну… мне было не до того.

— Я вижу, вы ходили на ипподром. Скажите, вы сами ставили на лошадей или прибегали к услугам букмекера?

— Я ставил через букмекера.

— И даже не имеете понятия, сколько вы выиграли?

— Нет, но в общем порядочно.

— Больше сотни долларов?

— Безусловно.

— Более пятисот?

— Возможно.

— Более тысячи?

— Нет, сомневаюсь, чтобы так много.

— Сомневаетесь?

— Да.

— А, может быть, более двух тысяч?

— Могу сказать с уверенностью, что меньше.

— Что вы сделали с этими деньгами?

— Большую часть истратил.

— Но не полностью?

Свидетель заколебался.

— Немного осталось.

— Вы намереваетесь вернуться в Бостон, как только дадите показания в Суде?

— Да, как только освобожусь, сразу сяду в самолет.

— У вас есть билет?

— Да.

— А когда летели сюда из Бостона, как приобретали билет?

— Мне перевела деньги телеграфом Линда.

— Вы взяли билет в один конец или же туда и обратно?

— Ох, Ваша Честь! — вмешался Маршалл. — Жаль тратить время на эти мелочи, не имеющие отношения к делу. Не все ли равно, какой билет приобрел свидетель?

— Вы возражаете? — спросил судья Мейнли. — Возражение отводится.

— Будьте добры ответить на мой вопрос, — сказал Мейсон. — Вы взяли билет в оба конца?

— Нет, только в один.

— А теперь у вас есть билет на Бостон, — сказал Мейсон. — Вы его заказали заранее?

— Да… у меня есть билет.

— Когда вылетает самолет?

— В одиннадцать тридцать вечера.

— Из Лос-Анджелеса?

— Из Сан-Диего.

— И этот билет оплачен?

— Да.

— Кто за него платил?

— Все устроил мистер Маршалл.

— Иными словами, заплатил он?

— Да.

— Таким образом, прокурор этого округа не только принялся ссужать вас деньгами, чтобы вас не убедили дать благоприятное для обвиняемой показания, а теперь он старается как можно скорей удалить вас за пределы юрисдикции данного Суда?

— Ваша Честь, я возражаю против этого!.. Я расцениваю слова защитника, как личный выпад и стремление подорвать мой авторитет! — закричал Маршалл.

— Я поддерживаю ваше возражение, мистер обвинитель, но лишь в том плане, что не дело Суда разбираться в данных вопросах, это дело будет передано адвокатской коллегии… Однако Суд считает

необходимым указать, что его тоже интересует своеобразный статус этого свидетеля. Создается впечатление, что он еще откуда-то раздобыл деньги!

— Он же сказал, что выиграл на бегах, — напомнил Маршалл. — Он не стал скрывать это от Суда.

— Удивительно везучий молодой человек! — иронично пробормотал судья Мейнли. — Такое случается.

— Свой большой выигрыш вы получили, поставив на лошадь Эстер Боннет? — спросил Мейсон. — Вы помните, сколько тогда получили?

— Порядочную сумму.

— А вы уверены, что именно на этой лошади?

— Конечно! Разве такое забудешь?

Мейсон с минуту пристально смотрел на свидетеля, потом неожиданно сказал совсем другим голосом:

— Джордж Летти, почему вы не говорите правду? Суд знает, что вы не выиграли денег на скачках… Эта лошадь проиграла!

— Проиграла? — воскликнул Летти.

— Проиграла! — повторил Мейсон. — А теперь скажите правду, где вы взяли деньги?

— Я… я…

— Вы могли слышать разговор в соседнем помещении в мотеле «Палм Корт» достаточно ясно, не так ли?

— Да, ну и что же?

— Во время той беседы, подслушиванием которой вы столь прилежно занимались, собеседники обсуждали, что они сделают с имеющимися у них наличными деньгами, собираясь на прогулку. Миссис Элмор не хотела их брать с собой, когда Монтроз Девитт уговорил-таки ее отправиться с ним на прогулку в автомобиле. У нее было тридцать пять тысяч наличными, и у Девитта пятнадцать. Они договорились, где они их будут прятать. Это и было частью того разговора, который вы услышали!

— Я… я не слышал его полностью!..

— Вы услышали что они намеревались спрятать деньги под сиденьями мягких кресел. Я допускаю, молодой человек, что вы действительно пытались последовать за ними, потеряли их из виду и вернулись назад, принявшись экспериментировать с дверью, соединяющей ваши номера. Вы обнаружили, что легко можете ее открыть. Повернув болт со своей стороны, вошли в комнату номер четырнадцать, занимаемую Монтрозом Девиттом, и, проверив под подушкой кресла, нашли пятьдесят тысяч наличными. До этого момента у вас не было денег. И вы в финансовом отношении полностью зависели от Линды Кэлхаун и своих друзей. Работать вам не хотелось, вы для этого слишком ленивы, ну, а выпрашивать по мелочам на прожитие — унизительно. Понятно, что вы не устояли перед соблазном и взяли деньги…

— Ваша Честь! — закричал окружной прокурор. — Это же абсурд! Для подобного заявления нет ни малейшего основания. Это даже не допрос, а обвинение! Я категорически возражаю, это не перекрестный допрос!

— Возражение отводится, — остановил его судья Мейнли. — Ну, молодой человек, теперь уже и я хочу, чтобы вы ответили на этот вопрос. Я требую прямого ответа, честного и без уверток! Помните, вы были приведены к присяге!

— Я ничего подобного не делал! — возмущенно заявил Летти.

— Хорошо, — сказал Мейсон, — где ваш багаж? Поскольку вы собирались сразу отсюда ехать в Сан-Диего к самолету, он должен быть здесь. Где вы его оставили?