Дело о воющей собаке

Гарднер Эрл Стенли

– Нет, только сжег несколько писем.

– Он вел себя так, словно готовился к отъезду?

– Он сжег письма и какие-то бумаги – это все, что я знаю.

– Перед уходом мистер Картрайт не говорил, куда направляется?

– Нет.

– У него есть автомобиль?

– Нет.

– Он заказал такси?

– Нет, пошел пешком.

– А вы не видели, куда он пошел?

– Нет, было темно.

– Не возражаете, если я войду?

– Вам незачем входить. Мистера Картрайта здесь нет.

– Но вы не против, если я войду и подожду его возвращения?

– Его не было всю ночь. Я не знаю, вернется ли он.

– Но он не говорил вам, что не собирается возвращаться?

– Нет.

– Вам выплатили жалованье?

– Это не ваше дело.

– Но

я его адвокат.

– Все равно не ваше.

– Вы не знаете, что было в письме, которое вам поручили отправить мне вчера вечером?

– А это не мое дело. Вы занимайтесь своими делами, а я буду заниматься моими.

– Поймите, это очень важно, – настаивал Перри Мейсон. – Я хочу, чтобы вы поискали в доме что-нибудь, что могло бы мне помочь. Я должен найти Артура Картрайта. Если он куда-то уехал, мне нужно знать куда. Найдите для меня какое-нибудь указание. Я хочу знать, каким транспортом он воспользовался – автомобилем, поездом или самолетом. Ведь ему нужно было заказать билет, сделать какие-то приготовления…

– Я ничего не знаю, – повторила женщина. – Это не мое дело. Я прибираюсь в доме – вот и все. К тому же я глухая и не слышу, что происходит вокруг.

– Как ваше имя? – спросил Мейсон.

– Элизабет Уокер.

– Сколько времени вы знаете мистера Картрайта?

– Два месяца.

– Вам что-нибудь известно о его друзьях или семье?

– Мне известно только, как вести хозяйство в этом доме.

– Вы будете здесь позже?

– Конечно, буду. Я должна здесь оставаться – мне за это платят.

– Сколько времени вы тут останетесь, если мистер Картрайт не вернется?

– Пока не истечет мой срок службы.

– А когда он истечет?

– Это мое дело, мистер адвокат. Прощайте. – Она захлопнула дверь с такой силой, что дом содрогнулся.

Несколько секунд Перри Мейсон стоял, уставясь на дверь, с полуулыбкой на лице. Потом он начал спускаться с крыльца. Оказавшись на тротуаре, почувствовал знакомое покалывание в затылке и резко повернулся.

Мейсон успел заметить, как сдвинулись тяжелые портьеры в окне дома Клинтона Фоули, но не смог разглядеть лица, которое наблюдало за ним из этого окна.

Глава 6

Пол Дрейк был высокий мужчина с сутулыми плечами и насмешливым взглядом. Долгий опыт наблюдения за капризами людской натуры научил его воспринимать все – начиная от убийства – с безмятежным спокойствием.

Когда Перри Мейсон вернулся в офис, Дрейк уже поджидал его.

Мейсон улыбнулся Делле Стрит и сказал детективу:

– Входи, Пол.

Дрейк последовал за ним в кабинет.

– Что все это значит?

– Опишу тебе коротко и ясно, – отозвался Мейсон. – Человек по фамилии Картрайт, проживающий на Милпас-драйв, 4893, жалуется, что парень по имени Клинтон Фоули, живущий в доме 4889 на той же улице, держит у себя собаку, которая воет. Картрайт нервничает – возможно, он слегка неуравновешен. Я веду его к Питу Доркасу, чтобы подать жалобу, и устраиваю так, чтобы доктор Чарлз Купер присутствовал при разговоре и составил о нем мнение. Купер диагностирует у него маниакально-депрессивный психоз – ничего серьезного; заболевание скорее функциональное, чем органическое. Но я настаиваю, что постоянный собачий вой может серьезно повредить психически неуравновешенному человеку. Доркас отправляет Фоули повестку, дабы тот пришел и назвал причину, по которой не следует выписывать ордер на арест.

Фоули получает повестку, является сегодня утром в офис окружного прокурора, и я отправляюсь туда же. Фоули заявляет, что его собака не выла. Доркас готов отправить Картрайта на лечение как невменяемого. Я принимаю вызов и утверждаю, что Фоули лжет насчет собаки. Фоули предлагает свести нас со свидетелями, которые подтвердят, что собака не выла. Мы отправляемся к нему домой. Его жена, по его словам, больна и лежит в постели. У него хорошенькая экономка, которая, однако, пытается выглядеть старше и менее привлекательно, чем на самом деле. Собака – полицейский

пес, которого они держат около года. Экономка сообщает, что кто-то отравил собаку рано утром. Она дала псу соли, чтобы вызвать рвоту, и спасла ему жизнь. У него, очевидно, были судороги, и он укусил ее в правую руку. У экономки забинтована рука, и повязка выглядит так, словно ее наложил врач. Очевидно, укус был достаточно серьезным, или же она опасалась, что пес взбесился. Экономка и повар-китаец утверждают, что собака не выла.

Фоули идет побеседовать с женой и обнаруживает, что она ушла. Экономка говорит, что она оставила записку, и передает ее Фоули. В записке говорится, что жена не любит его, что это было всего лишь роковое увлечение, и прочая ерунда, которую несут все женщины, разлюбив одного мужчину и влюбившись в другого. Она сообщает, что уезжает с мужчиной, живущим в соседнем доме, так как любит его.

Теперь Дрейк усмехался не только глазами.

– Ты имеешь в виду, что она убежала с психом, которому кажется, будто собака воет?

– Выходит, что так. Фоули заявляет, что Картрайт нарочно подал жалобу на воющую собаку, чтобы выманить его из дому и расчистить путь для побега с миссис Фоули.

– И при этом он продолжает утверждать, что Картрайт – сумасшедший! – воскликнул он.

– Ну, – усмехнулся Перри Мейсон, – когда я уходил, он уже не так твердо на этом настаивал.

– И как эта история на него подействовала? – спросил детектив.

– Странное дело, – ответил Мейсон, – но я был готов поклясться, что Фоули пересаливает. Либо Фоули вовсе не был так удручен, как старался показать, либо он пытался что-то скрыть. Думаю, у него была связь с экономкой и жена намекнула на это в записке. В любом случае какая-то интрижка у него была. Фоули – один из этих крупных властных мужчин с яркой индивидуальностью и звучным голосом. У него достаточно самообладания, чтобы контролировать свои эмоции. В прокуратуре он притворялся великодушным и терпимым, пытаясь отправить Картрайта в психушку. Фоули утверждал, что хочет этого лишь потому, что Картрайт нуждается в лечении. Он сказал, что долго терпел слежку за собой, прежде чем решил подать жалобу.

Человек подобного типа не стал бы так выходить из себя, узнав, что жена его бросила. Он явно не однолюб.

– Может быть, Фоули из-за чего-то ненавидит Картрайта? – предположил Дрейк.

– Именно к этому я и подхожу, – ответил адвокат. – Записка женщины указывает, что она была хорошо знакома с Картрайтом. Но Картрайт поселился в доме на Милпас-драйв около двух месяцев назад, а Фоули проживает там около года, и тут есть что-то, чего я не могу понять.

Фоули живет в большом доме в элитном районе, так что денег ему хватает. Тем не менее он и его жена обходились только поваром и экономкой. Судя по всему, у них не было ни дворецкого, ни слуги, ни шофера. Думаю, ты обнаружишь, что они не устраивали никаких приемов. Я бы сказал, что дом для них слишком велик, однако они не только живут в нем без шофера, но Фоули еще делает пристройку к гаражу. Пристройка из армированного бетона – ее заканчивали сегодня утром. Рабочие заливали бетоном пол – все остальное готово.

– Ну и что здесь не так? – осведомился Дрейк. – Разве он не имеет права соорудить пристройку к гаражу?

– Но зачем она ему? – спросил Мейсон. – Гараж достаточно велик для трех машин. Фоули держит в нем только две, и у него нет шофера.

– Возможно, он хотел приобрести машину для экономки, – ухмыльнулся Дрейк.

– Может быть, – согласился Мейсон. – Или же ему нужно отдельное помещение.

– Нет смысла гадать, – сказал Дрейк. – Зачем я тебе понадобился?

– Мне нужно, чтобы ты выяснил все возможное о Фоули – откуда он прибыл и почему, а также о Картрайте. Используй для этого столько людей, сколько сможешь. Я хочу поскорее получить информацию – желательно раньше полиции. Думаю, ты обнаружишь в этом деле немало подозрительного – что Картрайт хорошо знает Фоули или знал его в прошлом и снял дом по соседству, чтобы шпионить за ним. Я хочу выяснить причину.