Дело о воющей собаке

Гарднер Эрл Стенли

– Он тебе что-нибудь завещал? – с любопытством спросила Делла.

Перри Мейсон оторвал взгляд от документа и усмехнулся.

– Этим утром ты чересчур корыстолюбива, – заметил он.

– Если бы ты видел счета, которые нам присылают, то тоже стал бы корыстолюбивым. Не понимаю, почему все вокруг говорят о Великой депрессии. Им стоит посмотреть, как ты тратишь деньги.

– Я просто пускаю их в оборот, – отозвался Мейсон. – В стране не меньше денег, чем всегда, – фактически даже больше, – но

они стали медленнее циркулировать. Вот почему ни у кого нет денег.

– Ну, твои деньги циркулируют достаточно быстро. Но расскажи мне о завещании – или это меня не касается?

– Конечно, касается, – заверил он ее. – Учитывая мои методы работы, меня в один прекрасный день могут прикончить, и тогда ты одна будешь в курсе моих дел. Давай посмотрим… Он оставляет всю свою собственность наследнице, а мне завещает одну десятую часть, которая будет выплачиваться после окончательного раздела состояния, при условии, что я стану преданно отстаивать интересы главной наследницы в любых юридических вопросах, которые могут возникнуть в связи с завещанием, его смертью или ее семейными отношениями.

– Он все предусмотрел, не так ли? – сказала Делла Стрит.

Перри Мейсон задумчиво кивнул:

– Этот человек либо писал завещание под диктовку адвоката, либо обладает истинно деловым умом. Такое завещание не мог написать сумасшедший. Оно логично и последовательно. Девять десятых своей собственности он оставляет миссис Клинтон Фоули, а одну десятую – мне. При этом он ставит условие…

Внезапно Мейсон умолк и уставился на документ расширенными от удивления глазами.

– В чем дело? – спросила Делла Стрит. – Что-нибудь серьезное? Какой-то дефект в завещании?

– Нет, – медленно ответил Мейсон. – Никаких дефектов, но тут есть кое-что любопытное. – Он быстро подошел к двери в коридор и запер ее. – Не хочу, чтобы нас беспокоили посетители, Делла, пока мы с этим не разберемся.

– С чем именно?

Перри Мейсон понизил голос:

– Во время вчерашнего визита этот человек подробно меня расспрашивал о возможности завещать свою собственность миссис Клинтон Фоули и хотел знать, останется ли в силе завещание, если окажется, что женщина, именующая себя миссис Фоули, в действительности таковой не является.

– В том смысле, что она не замужем за Клинтоном Фоули? – спросила Делла Стрит.

– Совершенно верно.

– Но разве она не проживает с мистером Фоули в том же элитном районе?

– Да, но это ничего не доказывает. Бывали случаи, когда…

– Знаю, – прервала Делла. – Но выглядело бы странным, если бы человек жил в подобном месте с женщиной, выдающей себя за его жену.

– На то могли быть причины. Такое случается каждый день. Возможно, существует первая жена, которая не дала мужу развода. Возможно, у этой женщины есть муж.

Короче говоря, может существовать дюжина объяснений.

Делла кивнула:

– Ты меня заинтриговал. Так что любопытного в завещании?

– Вчера Картрайт задал мне вопрос о том, что будет, если он завещает всю собственность миссис Клинтон Фоули, но выяснится, что эта женщина только выдавала себя за таковую. По его тону я почувствовал, что у него есть причина предполагать подобную возможность, поэтому объяснил ему, что, если он опишет в завещании наследницу как женщину, проживающую в настоящее время с Клинтоном Фоули на Милпас-драйв, 4889, все будет в порядке.

– И он так и сделал? – спросила Делла Стрит.

– Нет, – ответил Перри Мейсон. – Он завещал собственность миссис Клинтон Фоули, законной жене Клинтона Фоули, проживающего в этом городе по упомянутому адресу.

– И это меняет дело?

– Конечно. Это меняет все от начала до конца. Если окажется, что женщина, проживающая с ним на Милпас-драйв, 4889, не его жена, то она ничего не получит. В завещании фигурирует законная супруга Клинтона Фоули, а описание места жительства относится к нему, а не к его жене.

– Думаешь, он неправильно тебя понял?

– Не знаю, – нахмурился адвокат. – Все остальное он понял правильно и действовал достаточно последовательно. Найди в справочнике телефон Картрайта. Он живет на Милпас-драйв, 4893, и у него, разумеется, есть телефон. Позвони ему немедленно и скажи, что это важно.

Делла кивнула и потянулась к телефону, но прежде, чем она сняла трубку, раздался звонок.

– Узнай, кто это, – велел Мейсон.

Делла вставила штепсель в розетку и сказала:

– Офис Перри Мейсона. – Послушав несколько секунд, она кивнула: – Одну минуту. – Прикрыв ладонью микрофон, Делла обратилась к Мейсону: – Это Пит Доркас, заместитель окружного прокурора. Он хочет поговорить с тобой о деле Картрайта.

– Хорошо, – отозвался Мейсон. – Соединяй.

– С телефоном в твоем кабинете?

– Нет, с этим аппаратом. И слушай разговор. Не знаю, в чем дело, но мне нужен свидетель.

Он взял трубку, сказал «алло» и услышал скрипучий, раздраженный голос Пита Доркаса:

– Боюсь, Перри, мне придется настаивать на принудительном лечении твоего клиента по причине невменяемости.

– Что он теперь натворил? – спросил Мейсон.

– Судя по всему, воющая собака – плод его воображения, – ответил Доркас. – Клинтон Фоули рассказал мне достаточно, чтобы убедить меня, что этот тип не только опасный сумасшедший, но еще и одержим манией убийства, что может побудить его взять закон в свои руки и совершить насильственные действия.

– Когда Фоули сообщил тебе все это? – осведомился Мейсон, взглянув на часы.