Дело о вражеском штабе (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
– Вот когда мы встретимся через год...
– Э-э... через год мы все будем в стройотрядах... штудиусы.
– Э-э, ребята, кстати... следующий год! Он же необычный. Он олимпийский!
– Ну и что? Этих олимпийских - каждые четыре года. Будет вам и восьмидесятый, и восемьдесят восьмой, и даже двухтысячный.
– Ну... до двухтысячного еще дожить надо.
– А в двухтысячном сколько же нам всем будет?
– Нам будет по тридцать семь.
– Ну ты стебок! По тридцать
Я стебаюсь... сто ко не живут.
– Живут,- сказал Владик.- В двухтысячном году я буду человеком с положением... сделаю нормальную карьеру... все у меня будет.
– Ну ты стебок,- сказал Сашка Маринкиным голосом.
До двухтысячного года оставалось немногим больше семи тысяч суток. Всего половина жизни... мелочь.
***
– Хорошо,- сказал я.- Давай по порядку, Вера.
– А... с чего начать?
– Чем занимается твой выдающийся муж?
– А ты что - не знаешь?- спросила она с удивлением.
– Владик, конечно, великий человек... и я, разумеется, просто обязан знать о его биографии все... Но, понимаешь ли, Вера, последние пять лет я провел в Нижнем Тагиле, а тамошние газеты ничего о Владике не писали. Странно... не правда ли?
– Зачем ты так, Сергей?- спросила она. А потом без всякой логики добавила: - Я сильно состарилась? Страшная стала?
– Нет,- ответил я.- Ты самая красивая девочка из десятого "а".
– Ты все еще меня любишь?
– Нет... Так чем занимался Владик?- сказал я. Слава Богу, она не обратила внимания на то, что вопрос поставлен как о мертвом.
– Понимаешь, Сергей... после того, как все рухнуло... ну, развал Союза, ГКЧП это и прочее... Владик, как и все, стал заниматься бизнесом.
– Понятно... как и все - бизнесом.
– Наркотики? Оружие?
– Не надо, Сережа... не надо иронизировать. Это ты всегда был упертый, как танк. А нормальные люди хотят нормально жить, зарабатывать.
– Ну такой уж я стебок... А что за бизнес?
– Основное направление - автосервис.
Ремонт, запчасти, обслуживание. А сейчас ребята затеяли построить мощный автоцентр, взяли землю в аренду, вложили в это дело бабки.
– Много?
– Около трехсот тысяч баксов... для начала.
– Ого! Не слабо... Ты сказала: ребята. У него есть партнеры?
– Да, конечно... Костя и Казбек. Нормальные мужики.
– Костя и Казбек... понятно.
– Сережа, что тебе понятно? Что понятно? Позавчера вечером Владик вышел из дому, сказал - по делу... И все - нет.
Пропал. Вот это тебе понятно?
– Да... он сказал, куда поедет? К кому? Зачем?
– Нет.
– А ты не спросила?
Она беспомощно пожала плечами.
– Ясно... Знакомых, партнеров и так далее ты всех обзвонила?
–
– Он уехал на машине?
– Да... "форд-скорпио"... новый... номер...
Я задавал вопросы механически. Она механически отвечала. Я задавал положенные вопросы и думал о полоске кожи над резинкой чулка... Серые облака плыли над Наличной улицей. Расплывшаяся косметика превратила лицо в уродливую клоунскую маску... "Ты все еще меня любишь?" - "Да! Да, я безумно тебя люблю!"
– Скажи, Вера... а любовницы у Владика не было?
– Ты что, Сережа! Какая любовница?
Ты меня удивляешь.
– Да я и сам на себя порой удивляюсь... Извини, Вера, просто я такой вот циничный мент. И мой ментовский опыт подсказывает мне, что во всех этих делах есть три определяющих фактора: деньги, бабы, водка... В девяти случаях из десяти все бывает именно так.
– Ты,- сказала она,- ты просто ревнуешь... ты завидуешь ему.
"Завидовать-то, пожалуй, нечему",- подумал я.
И в этот момент в Вериной сумочке запиликал телефон.
А завидовать-то, пожалуй, и нечему.
***
...Портвейн кончился. И тогда Владик достал из бара модной мебельной стенки "Вега" бутылку виски.
– Вот,- сказал он,- виски! Папахену подарили... сейчас мы бухнем как белые люди!.. Это вам не "Три семерки".
– Ну ты стебок,- восхищенно сказала Маринка.
– Виски нужно пить с содовой,- сказала Вера.
– Ерунда... настоящие ковбойцы пьют в чистом виде,- сказал Сашка.Слабо, Владик?
– Нет, Шурик, не слабо... Учитесь, пока я жив, детишки.
Владик отвернул винтовую пробку с непривычного вида бутылки... Девочка с дерзкими глазами сказала:
– И я тоже... я тоже выпью чистого.
– А остальные члены нашей комсомольской организации?- спросил Владик. Я пожал плечами: наливай. Сашка кивнул: наливай. И только Маринка сказала:
– Я не буду.
– Четверо - за, воздержавшихся - один. Па-а-ехали.
Владик налил в фужер коричневатую жидкость. Я бросил в свой фужер ягодку рябины.
– А за что пьем?- спросил Сашка.
– За дам,- ответил Владик.- Попрошу джентльменов встать.
Шел семьдесят девятый год. Нам было по шестнадцать, мы казались себе взрослыми, умными и очень крутыми... Мы - джентльмены - встали. Девочка с дерзкими глазами смотрела на Владика. Красная ягода рябины в фужере с виски...
– За дам!
– Ну вы ва-а-ще стебки!
Рябинника скользнула в пищевод... дыхание у меня перехватило. Прямо напротив меня стоял с раскрытым ртом Сашка. Вид у него был изумленный... наверное, у меня тоже. И у Владика. И у Веры... но все же мы не умерли. Мы закусили и выжили.