Дело о вражеском штабе (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
...Дверь открылась. За ней стояла женщина. Молодая, но уже со "следами бурной жизни" на лице. Я сразу сунул удостоверение:
– Мы журналисты. Агентство "Золотая пуля". Меня зовут Сергей.
Она смотрела испуганно. Козе понятно, что на журналистов мы не очень похожи.
Я еще - туда-сюда, но за моей спиной маячили откровенно бандитского облика Шах и Зураб Гвичия - "лицо кавказской национальности". Доверия у нормальных людей такое славное журналистское трио не вызывает.
– А что случилось?- спросила она.
– Пропал человек,- ответил я.-
– У нас тут... не прибрано.
– Ничего. Мы явились без приглашения, так что вы не должны об этом беспокоиться.
– Входите.
Мы вошли. В комнате было действительно "не прибрано": на журнальном столике стояли пустые бутылки из-под водки и шампанского. Остатки закуски. На полу, на спинке стула - одежда, белье...
Вторая женщина сидела на смятой простыни единственного в комнате дивана, сжимала у горла ворот халата, надетого наизнанку.
– Давайте познакомимся. Я - Сергей... Кто из вас Елена, кто Светлана?
Еленой оказалась та, что открыла дверь.
Светланой - сидящая на кровати. Я без приглашения присел на пустой стул.
– Весьма приятно... Давайте сразу определимся: на наши вопросы вы отвечать не обязаны. Можете отказаться, вызвать милицию. (Я вытащил из кармана и протянул Светлане телефон, она вяло покачала головой.) Но лучше будет, если вы все же ответите. Понятно?
Обе кивнули. Все движения Светланы были несколько замедлены. Я заглянул ей в зрачки, и все стало ясно: героин.
– Хорошо... Жилье здесь вы снимаете. А прописочка у вас есть?
– Н-нет,- ответила Елена.- Здесь нет.
– Можно взглянуть на ваши паспорта?
Разумеется, вы не обязаны мне их показывать. Я вас не принуждаю, только добровольно...
Елена встала, подошла к вешалке и, покопавшись в карманах плаща, достала довольно-таки потрепанный паспорт.
Светлана сидела неподвижно. Я раскрыл паспорт с гербом и надписью "СССР".
Так... Русакова Елена Михайловна... серия... номер... 20 января 1977 года... поселок Горки... Хвойнинского района Новгородской области... русская... и т.д. Прописка - по месту рождения. Как я и думал.
– Спасибо,- сказал я и вернул паспортину.
Светлана по-прежнему сидела неподвижно.
– А ваш паспорт, Светлана?
– Я... не знаю... где он...
– Если вы не хотите его показывать - ваше право.
– Может... в сумочке?- сказала она хриплым, низким голосом.
Елена взяла с кресла сумку, протянула мне.
– Нет, откройте сами... Если, разумеется, Светлана не возражает.
Русакова испуганно посмотрела на свою товарку... потом опрокинула сумку на постель. Господи, второй раз за день я вижу, как высыпают содержимое дамской сумочки. Точно так же, как и у Веры, в сумочке лежала косметика, но явно дешевая... ключи... записная книжка... На этом совпадения закончились: в сумочке у Веры не было паспорта, презервативов и, главное, шприца.
Русакова испуганно посмотрела на шприц - на Светлану - на меня. Сплюнул за моей спиной Шах, вздохнул Зураб.
Я взял в руки паспорт... Шуцкая Светлана Сергеевна... 20 марта 1974
Я швырнул паспорт на простыню. Он лег на то же самое место, где лежал,слева от баяна {шприц (жарг.)}.
– Вот мы и познакомились. А вот этого человека вы знаете?
Я положил на стол фотографию Владика. Елена посмотрела и покачала головой. Я сразу понял: нет, не знает.
– А вам, Светлана? Вам он знаком?
Шуцкая молчала. Я повторил:
– Светлана Сергеевна, вам знаком этот человек?
Не глядя, она ответила:
– Нет.
– Возьмите в руки, посмотрите внимательно. Я думаю - знаком.
Нехотя Светлана взяла в руки фото. Рукав халата задрался, обнажая вену со следами уколов... На фото она почти не взглянула, шепнула:
– Нет, нет... не знаю. Зачем?.. Отстаньте!
Я встал, прошелся по комнате, по полу, покрытому грязно-серо-зеленым линолеумом. Окна в этих домах-"кораблях" почему-то сделали очень высоко - на высоте груди.
За немытым стеклом стояли другие "корабли". Серые, одинаковые, как колумбарии крематория... Дымили трубы ТЭЦ, выбрасывая серые клубы дыма в низкое серое небо... Мне стало страшно. Серый город-крематорий с дымящими трубами смотрел тысячами своих слепых окон прямо мне в глаза. В серых коробках были заживо погребены тысячи таких вот Светок, Ленок, Олек, Дашек... тысячи спившихся старух, чьи сыны сидят в тюрьмах... тысячи пацанов, мужчин, женщин... детей.
Я быстро, поспешно опустил глаза вниз... Внизу лежало серое асфальтовое пространство... От ларька медленно брела старуха. Белели из-под плаща мужские кальсоны, завязки волочились по земле.
Я отвернулся от окна... В комнате ничего не изменилось. С недовольным видом стоял у дверей Щах, кривил губы Зураб, сидели на смятой постели две проститутки.
– Ладно,- сказал я,- давайте подведем кое-какие итоги, барышни. Вы живете здесь без прописки... занимаетесь, как я понимаю, проституцией... Плюс есть еще одна проблема - героин. Нормальный криминальный фон. И вот на этом фоне вырисовывается фигура исчезнувшего - скорее всего, убитого бизнесмена. Кстати, один из последних звонков в своей жизни он сделал сюда... Не Антонине же он звонил... Ну, что будем делать?
Русакова сказала вдруг:
– Свет, расскажи им... расскажи! Ну ты же ни при чем... а, Свет?
Шуцкая качнулась вперед, сжала руки коленями, выкрикнула:
– Я ничего не знаю! Отстаньте.
Шах оторвался от косяка, шагнул, отбросил тупым носком ботинка пустую пивную бутылку и рявкнул:
– Ты, путана ущемленная, колись... грохнула барыгу?
– Тихо, Витек, тихо,- сказал я.
Почти наверняка эта Света Владика не убивала. Но почти наверняка знает, кто это сделал. Вот-вот она начнет говорить Это я знаю точно. В комнате стало очень тихо.