Дело об императорском пингвине (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
"Ну вот - четыре рубля сдачи с пятидесяти". Я отошел сконфуженный, но что-то меня мучает. Она - снова: "Молодой человек, давайте еще раз - у нас не может покупатель уйти недовольным". Представляете? Мы после этого еще дважды пересчитывали, и дважды я, как зазомбированный, на вопрос "шестью шесть - сорок шесть?" отвечал: да! Вот это - актриса! Прямо в цыганки иди и не прогадаешь...
Мы с Агеевой похихикали над незадачливостью Скрипки. Агеева даже забыла про свои пропавшие сто рублей.
–
Скрипка снова не обиделся.
С Горностаевой у него, что ли, опять все о'кей? Бедная Валя!
А я пошла в свой отдел. Звонить предполагаемому вору.
Как я и предполагала, Имант не отказал во встрече: повод был самый правдивый - мне, как журналистке, нужна консультация для написания материала о безопасности в сфере высоких компьютерных технологий.
***
...Этого я уж точно не ожидала.
Борис Рудольфович встал, и я тут же села. Ну до чего породистый!
У него был рост писателя Кивинова, разворот плеч Ван Дамма, изящество и пластика Рики Мартина, а лицо... Такого лица я никогда не видела. И описать не берусь. Могу только сказать, что у Бориса Рудольфовича И манта был не лоб, а - чело, не глаза, а - очи, не рот, а - уста. Из этих уст хотелось пить неотрывно, дабы загасить огонь, сразу вспыхнувший в нижней части тела от его искрящихся очей.
Но самым восхитительным был его голос. Дробь тамбуринов, рокот снежных лавин, далекий майский гром - все было в этом низком тревожащем голосе. У меня вдруг - мороз по коже (после огня-то!), когда он просто спросил: "Вам удобно в этом кресле, Светлана?"
И дальше я уже ничего не слышала. Ни про Черчилля, который считал, что тот, кто владеет информацией, владеет миром. Ни про шалунишек-хакеров. Ни про число компьютерных преступлений, которое неуклонно растет. Я хотела лианой обвиться вокруг этого гибкого загорелого тела. Я хотела хрустнуть всеми косточками под тяжестью этих мышц.
– Я хочу вас, Светлана...
Я вздрогнула от неожиданности.
Борис задумчиво смотрел на меня своими глубокими очами.
– Я хочу вас, Светлана... пригласить на ужин. Не откажите в этой малости.
– Когда?- слишком поспешно спросила я.
– Сегодня. Ждать до завтрашнего дня я вряд ли смогу.
***
Уже на улице я пришла в себя. Нет, это просто наваждение какое-то. Они все, ворюги, промышляющие творениями таксидермистов, такие обаятельные? Или только те, что специализируются на пингвинах? Так задурил голову и все остальное тело. Надо взять себя в руки и вечером в ресторане расколоть-таки этот крепкий орешек.
...Что бы такое надеть на себя - поменьше?
***
– Андрей, я - не одета! Предупреждать надо было!- Еще в коридоре я услышала недовольный голос
– Что значит "не одета"?- бухтел Обнорский.- У меня важные переговоры с корейцами - они изъявили желание продюсировать сериал "Все в АЖУРе", а мой юрист, видите ли,- "не одета"!
– У меня сегодня по плану - работа в Агентстве с текстами для "Явки с повинной". И я не обязана по жаре ходить в деловом костюме.
– Твою мать!- бесился шеф.- Не "Золотая пуля", а институт благородных девиц.
Нужно было идти на помощь Анне, снимать напряжение.
– Это кто же тут не одетее меня?- вплыла я в приемную.
Андрей Викторович ошарашен но уставился на мой голый пупок.
– Ну ты даешь!- тут же забыл он про Лукошкину.- На пляж, что ли, собралась?
– Вот-вот,- подхватила Анька.- Для Репино Завгородняя куда как хорошо одета.
– А вы в Репино собрались? Счастливые!- На дворе стояла не по-майски жаркая погода, и находиться в пыльном центре города было невыносимо.
– Никуда я не собираюсь ехать,- отрезала Лукошкина.- Сейчас Спозаранник начнет материалы сдавать, будут у меня и огонь, и вода, и медные трубы...
– Ой, Андрей, а возьми меня с собой!
– Что я там с тобой делать буду?- уже совсем тихо сказал Обнорский, не спуская глаз с полоски тела между моей короткой - салатного цвета - маечкой и изумрудно-зелеными шелковыми брюками-шальварами.
– Не ты со мной, а я - с тобой.
Я буду играть свиту короля. Не может же Обнорский на переговоры приезжать без свиты...
– А ты действительно возьми Светочку, авось пригодится,- проследила Аня за взглядом Андрея.- Восток, знаешь ли,- дело тонкое...
– Да мне протокол о намерениях подписывать,- неуверенно протянул Обнорский.
– А для подписания протокола о намерениях юрист не нужен. Успехов!- И Анна как-то слишком прямо, с чересчур высоко поднятой головой вышла из приемной.
***
...Как я люблю дорогу в сторону северной части залива! Старые финские дачи, утопающие в свежей зелени цветущих кустарников, прекрасная шоссейка, петляющая среди деревьев, призывный блеск воды слева.
Обнорский был классным водителем, и наша машина мягко шуршала в сторону Репина.
– Света, я хотел у тебя кое-что уточнить. По новелле...
Начинается...
– Андрей, все, проехали. Ты мне рукопись завернул, я больше ничего писать не буду. Я вообще в писатели не нанималась.
– Да не жужжи ты,- смешливо отмахнулся Обнорский.- Новеллу ты в любом случае писать будешь. Прибрежная - ключевая фигура сборника, так что никуда тебе не деться. Я - о другом... Ты там о прошлогодней поездке на Валаам упомянула. Ты когда на Валааме была... Что, и с аборигеном - тоже?..