Дело одинокой канарейки
Шрифт:
Даша оторвала взгляд от фотографий разных известных личностей, развешенных на стенах.
– Да, наверное. А что? Тоже никуда не годится?
– Нет, просто мне надо заранее знать. Кстати, а в чем будет ваша партнерша? Почему она еще не пришла?
– Я думала, Анечка уже здесь.
И неожиданно разволновалась. Не дай Бог, Петрова передумала и теперь ее заставят одну сниматься.
– Она говорила, что будет ждать меня на студии. На студии или в студии? Как правильнее?
Гримерша придержала рыжую голову.
– Не крутитесь, испортите все. Значит, опять
– С каким еще Димкой?
– Да с Эдуардом. Они все три дня... – Женщина осеклась на полуслове и осторожно покосилась на Дашу.
Та с отсутствующим видом рассматривала ряды баночек на столе.
– Я имела в виду, с утра до ночи над сценарием работают.
2
Послышался звук открываемой двери, и в огромном зеркале перед собой Даша увидела, как в комнату входит смеющаяся Аня в сопровождении высокого молодого человека атлетического телосложения. Не веря глазам своим, Даша медленно обернулась.
Прямо перед ней стоял широкоплечий блондин с длинными, почти по пояс волосами. Его голову украшала блестящая кожаная кепка, украшенная стразами и еще чем-то металлическим. Узкие бедра обтягивали не менее узкие кожаные брюки. Между брюками и кепкой находился бронзовый, невероятного рельефа торс, самый замечательный из всех, что Даше когда-либо доводилось видеть. Торс частично прикрывала крошечная черная майка, вызывавшая, впрочем, единственное желание – сорвать ее к чертовой матери. Тонкие черты лица эротического ведущего, были, пожалуй, слишком одухотворенными для такого мускулистого тела, однако общая картина получалась на удивление гармоничной.
– Это кто? – надтреснутым голосом поинтересовалась Даша, разом забыв о приличиях.
– Познакомься – это Эдуард. Эдуард Лаймонис. Он ведет передачу, в которой нам с тобой предстоит выступить. – Анна вся искрилась и сияла. – А это Рыжая, ой, прости – Даша. Моя подруга, ну та, про которую я тебе говорила.
Даша какое-то время пристально разглядывала дружелюбно улыбающегося мужчину. Потом вдруг соскочила с кресла и устремилась к выходу. Уже у самых дверей она обернулась и поманила подругу рукой:
– Выйди на минуточку. Мне с тобой поговорить надо.
Аня растерянно последовала за ней в коридор. Отойдя от двери гримерной метров на десять, Даша остановилась и, сунув руки в карманы, наклонилась к самому лицу подруги. Та невольно отпрянула.
– Ты чего? Что случилось?
– Что случилось? – зашипела Даша. – Что случилось? Вы меня тут за кого держите?
– В каком смысле? – еще больше растерялась Анна.
– В каком смысле? – Казалось, еще чуть-чуть и с Дашиных губ закапает пена. – Да он такой же голубой, как и я! Может, я хреновый искусствовед – не знаю, спорить не буду, но мужика от... от... немужика, я, слава Богу, еще отличить могу.
– Как ты можешь отличить гомосексуалиста от... нормального за три секунды? – ядовитым шепотом осведомилась девушка.
– У них во рту что-то...
– Что у них во рту?!
– Ну, не во рту, я неправильно выразилась, а в нижней части лица. В губах, – Даша
– Это у тебя в голове слабость какая-то! – окончательно разозлилась Аня. – Тоже мне, специалист-сексолог.
– Да что я, голубых не видела?!
– Где ты их видела?!
– Где, где... везде! И по телевизору, и... везде.
Петрова в бессильной ярости прислонилась к стене. Некоторое время подруги стояли молча. Мимо сновали люди, не обращая на них никакого внимания. Из гримерной показалась голова Лаймониса:
– Девушки, вы куда пропали?
– Сейчас идем. – Аня нервно улыбнулась. – Подожди секундочку.
После того как молодой человек скрылся, она повернула к Даше измученное, бледное лицо:
– Рыжая, я прошу тебя, я тебя умоляю, засунь свое мнение куда хочешь и просто помоги мне. Если ты этого не сделаешь, я сначала убью тебя, а потом себя.
Даша тяжело вздохнула и отвела глаза. Ей было больно смотреть, как страдает ее подруга.
– Анька, я всегда знала, что ты необыкновенный человек. Ты умница, каких мало. Меня, честно говоря, немного удивляло, что ты ни с кем не ходишь, но теперь я поняла почему. – Она на секунду замялась, но все же решила продолжить: – Ты пойми, мы в общем-то тоже ждали своих принцев. Более или менее успешно. Но ждали реальных людей, тех, которые существуют на самом деле. А этот твой... принц, – она гневно указала в сторону гримерной, – на самом деле вообще не существует. Это мираж, призрак. Некий идеальный образ, еще один удачный символ шоу-бизнеса. Здесь вообще все искусственное. Все, что ты видишь, на самом деле обман зрения и чувств. Фата моргана, понимаешь?
Петрова стояла, не шелохнувшись, черты ее лица неожиданно заострились, но Даша решила идти до конца:
– Анька, я ведь тебе только добра желаю. Поверь, этот вариант безнадежный. И не потому, что Эдуард голубой или зеленый, он просто из другого мира. Ну посмотри, как он выглядит. И посмотри на нас. Мы тоже девки хоть куда, но это все равно, что сравнивать пусть даже отборного хека с осетриной. Это другой уровень. Другое измерение, если хочешь. Таким людям не нужна любовь или семья, они живут ради иного: своей внешности, своей славы... Они в принципе не умеют любить. Пойдем домой, а?
Аня отстранила подругу. Руки ее слегка тряслись, но в глазах сверкала холодная решительность.
– Ты идешь со мной на съемку или нет? – жестко спросила она.
– Иду, – Даша вздохнула. – Куда только твоя душенька захочет. Хочешь на съемку, хочешь на панель – лишь бы тебе было хорошо...
3
Подруги молча вернулись в гримерную. Эдуард, эффектно усевшись верхом на стуле, с азартом обсуждал технику правильного нанесения вечернего макияжа. Даша мрачно выслушала перегруженный специальной терминологией пассаж о необходимости тщательной зачистки крыльев носа и подбородка перед нанесением тонального крема, затем демонстративно завела глаза к потолку и, ни к кому не обращаясь, промолвила: