Дело одинокой наследницы
Шрифт:
– Вы говорите точно так же, как пишет Артур Анселл Ашланд, – вставил Мейсон. – Пожалуйста, продолжайте.
– Кто-то упоминает нашей гипотетической мисс Х о моем журнале. Она помещает объявление – очень робкое, используя те же старые клише о незамужней воспитанной женщине после тридцати, желающей переписываться с неким господином, близким ей по духу. Идеал мужчины, которого она хочет встретить, существует только у нее в голове. Его определенно нет среди типов, отвечающих на объявления в моем журнале.
– А что это за мужчины?
– Мужчин не так много, как женщин. На всех точно не хватило бы. Конечно,
– Но с каждого письма вы получаете по двадцать пять центов?
Каддо кивнул головой и ответил без энтузиазма:
– Тем не менее я хочу продолжать свое дело. Это жестоко и мешает моей работе, но в данном случае я ничего не могу изменить.
– А теперь расскажите о мужчинах, которые отвечают не ради шутки, – попросил Мейсон.
– В основном, это сварливые холостяки, продолжающие любить образ своей первой девушки, которая давно умерла или вышла замуж за другого. Есть, конечно, и бойкие на язык авантюристы – этих интересуют сбережения женщин, отложенные на черный день. Короче, мистер Мейсон, мужчины, дающие объявления и отвечающие на них, по большей части неискренни. Однако тут встречается еще один вид. Это зеленые юнцы, только что прибывшие из провинции. Неловкие, робкие и застенчивые. Они хотят познакомиться с женщиной, но не знают, как это сделать.
– И благодаря им всем расходится ваш журнал?
– Все помогают.
– Так что в конце концов ваша гипотетическая мисс Х вернется, чтобы поместить еще одно объявление?
– Правильно. Она остается постоянной читательницей, потому что ей нравятся публикуемые рассказы – о женщинах, которых не понимали и которые в конце концов встретили человека, способного завоевать сердце кинозвезды, но выбравшего героиню, подобную моим читательницам. В этом случае все кончается свадьбой.
– Объявления платные?
– Конечно.
– А сколько вы берете?
– Десять центов за слово. Это также включает аренду абонентского ящика.
– Насколько я вижу, у вас много объявлений.
– Дело выгодное и приносит неплохой доход, очень неплохой!
– Номера выходят в свет с разными интервалами?
– Да. Все зависит от количества поступивших объявлений, ответов на них и материала для чтения.
– Почему вы не можете узнать, кто эта наследница, если она настоящая?
– Всем, кто помещает объявления в журнале, присваивается номер. Это номер абонентского ящика, в который кладут поступающие письма, точно так же, как на почте. Каждый ящик открывается ключом. Дающий объявление платит за него. Эта сумма включает и аренду ящика на тридцать дней. За дополнительную плату аренду можно продлить на шестьдесят или девяносто дней. Лицо, у которого на руках ключ, имеет доступ к ящику в течение периода, за который уплачено. Когда срок заканчивается, ящик закрывается, и абонент может или заключить с нами новый договор, или отказаться от ящика. Письма иногородним абонентам, естественно, отправляются по почте. Ситуация с этой таинственной незнакомкой, которая поместила объявление в моем журнале, несколько сложней. Как только я понял, что
Каддо порылся в кармане и протянул письмо Мейсону.
Адвокат начал читать:
«Уважаемый сэр!
Я честно поместила объявление в вашем журнале, заплатила за него и арендовала на тридцать дней абонентский ящик. Я получаю ответы. Я выбрала именно такой вид знакомства, потому что хотела сохранить анонимность. Не вижу причины, по которой мне стоило бы ею жертвовать ради вашего благополучия. Могу заверить вас, что все, сказанное в объявлении, – правда и вам нечего беспокоиться по этому поводу».
В конце письма стояла простая подпись: «Мисс а/я девяносто шесть».
– Но ведь она приходит к ящику за ответами? – спросил Мейсон.
– Нет. Она посылает некую даму, несомненно знающую свое дело.
– Вы абсолютно уверены в том, что эта дама не работает под наследницу?
– Уверен. Я дважды пытался выследить ее. Наверное, я не гожусь в сыщики. Она мне сама сказала об этом. Оба раза она останавливалась, и мне ничего больше не оставалось, как приблизиться к ней. Затем она меня здорово отчитывала, говорила, что я занимаюсь не своим делом. Она упомянула, что ее в свое время пытались выслеживать профессионалы, а я с ними не иду ни в какое сравнение. Она была просто в ярости!
– А вы сами не писали любовные письма в ответ на объявление наследницы?
– Писал. Но у этой женщины просто сверхъестественная способность вычислять подделки. Я отправил ей дюжину различных посланий с заверениями, что всегда хотел встретить именно такую девушку и что деньги не играют для меня никакой роли, что меня интересует только ее очаровательная личность.
– И какой был результат?
– Никакого. Ответов не последовало.
– Как я понимаю, эта девушка получает много писем?
– Много – не то слово! – воскликнул Каддо, взмахнув руками. – Ящик просто забит ими. Ответы приходят пачками.
– Насколько вам известно, она с ними со всеми поступает одинаково?
– Да. Если судить по тем, что написал я, она ни на какие не отвечает.
– Тогда зачем же она помещала объявление?
– Вот это-то я и не могу понять. Но она определенно не отвечает. Я послал ей больше дюжины.
– Что вы от меня хотите? – спросил Мейсон.
– Чтобы вы решили вопрос с властями, которые требуют или изъять журнал из продажи, или представить им эту женщину.
Мейсон с минуту подумал и сказал:
– Для вас, возможно, будет дешевле изъять журнал.
– Мне бы очень не хотелось этого делать – столько затрат и…
– Однако дешевле, чем мои услуги.
– Но это будет признанием вины! – воскликнул Каддо. – К тому же есть еще один момент. Предположим, мы имеем дело с настоящей наследницей. Я заключил с ней соглашение и обязан печатать ее объявление. Я изымаю журнал – она подает на меня в суд. Что тогда?
– Принесите мне с десяток экземпляров вашего журнала и чек на пятьсот долларов, – сказал Мейсон. – Посмотрим, что можно сделать. Потребуются услуги частных детективов.