Дело Пентагона

Гейл Александра

— Керри, я больше не могу, — прошептала я. — Давай уйдем!

Но за пинок мне отомстили. Каблук подруги безжалостно опустился на мою ногу, пригвоздив ту к месту. Ауч, это было очень больно.

— Сиди, — проговорила она одними губами, и мою ступню начали мучительно медленно отпускать.

Семинар вышел бесполезным, так как я не прослушала толком ни одного доклада. На самом деле, я была абсолютно невменяема все это время, и если бы не шипение подруги, точно пропустила бы момент, когда Картер собрался уходить.

— Беги за ним, сейчас, давай! — зашептала Керри.

Шон в коридоре остановился,

чтобы с кем-то поговорить, и я спряталась за открытой дверью ближайшей аудитории, тяжело дыша и набираясь мужества. Шон меня точно видел, но остальные — нет, и это успокаивало. Как только закончился разговор, мой ректор сам подошел ко мне.

— А с вами все интереснее и интереснее, — сказал он с усмешкой, приближая дверь настолько, чтобы нас нельзя было обнаружить.

— Перестаньте меня третировать, как в понедельник. Все сплетничают, — без предисловий прошипела я, пытаясь вжаться в стену и стоять от него как можно дальше. — Я даже согласна пересесть за последнюю парту, если вам так будет удобнее меня игнорировать…

— А, ну раз такиииие жертвы, — хмыкнул он. — Уверяю вас, мисс Конелл, я не сказал ничего, что бы вы не заслужили.

— И именно поэтому все остальные тоже говорят именно то, чего мы с вами заслуживаем!

Его глаза обласкали мое лицо, волосы и шею, опустились ниже, и я непроизвольно сжала плечи. Его рост позволял увидеть в моем декольте столько, сколько я совсем не планировала показывать. Он поднял взгляд к моим страдальческим глазам.

— Нет, — прошептала я. — Нет и нет.

— Ну вы же склонны пообщаться, мисс Конелл, — спросил Шон. — Милости прошу.

Из-под полы его пиджака показались ручка и визитница. Он что-то накарябал на обратной стороне и протянул мне. Я даже трогать это не хотела.

— Нет, — прошептала я снова.

— Ну так пойдемте вместе, честно и открыто, например, ко мне в кабинет. Или вы так и будете за дверью обсуждать политику дальнейших наших с вами взаимоотношений? — издевательски поинтересовался Шон.

Конечно же я не собиралась идти с ним куда-либо на глазах у всех присутствующих, но, опять же, мы оба знали, что значит адрес. Наконец выбрав из двух зол меньшее, я медленно взяла визитку, пообещав себе, что рецидивов не будет, и взглянула на обратную сторону.

— Не понимаю ваш почерк, — прохрипела я.

— Если сильно захотите поговорить, мисс Конелл, — поймете.

И он ушел. Весь такой мрачный и непреклонный. А я осталась стоять за пресловутой дверью. Там-то Керри меня и нашла, но как только увидела визитку шумно выдохнула.

— Не ходи!

— А, по-твоему, это хуже, чем прослыть на весь университет девушкой, которая торгует собой? — спросила я плаксиво.

— Черти, Джоанна, — воскликнула Керри так, что на нас начали оборачиваться люди, но Керри не обратила внимания, только придвинула ближе дверь.

— Если я туда не пойду, у меня случится нервный срыв, но если пойду — не знаю, что будет! — Керри сочувственно на меня посмотрела, но промолчала, хотя могла бы выдать кучу всяких скабрезных комментариев. Это вполне по ее части. — Что тут написано? Я не понимаю.

— Завтра в десять вечера в отеле, — вздохнула она. — Так, без истерик, Джо. Он ведь не станет тебя принуждать. Кстати, хочешь я вам с Аароном комнату оставлю?

— Керри, я и так-то чувствую

себя проституткой, а ты меня еще и в нимфоманки записала?

— Зато не скучно. — Повела она бровями и дьявольски улыбнулась. — Ну пойдем. — И она прикрыла дверь, но я потянула ту на себя.

— Мы ничего не решили… — начала я.

Но тут из проема высунулась седая и недовольная голова:

— Хватит дергать дверь! — воскликнул пожилой профессор. Мы с Керри разом изобразили идиотически-милые улыбки, но, кажется, настолько уже осточертели, что старичок не поленился закрыться на ключ.

Если бы я в ту пятницу хоть разочек увидела Шона, с воплем побежала бы к маме. Пешком. До самого Мельбурна. Но я его не видела. И потому провидение просто не оставило мне выбора: я собиралась войти в гостиничный номер Картера снова. Тщеславие не позволило выглядеть плохо, а страх — хоть сколько-нибудь провокационно. Ни платьев, ни юбок, ни низких джинсов, просто слаксы и свободная высокодекольтированная блузка под пиджаком. Я выглядела именно так, как запланировала — словно собралась на собеседование. И именно на деловой лад я себя настраивала. Взглянув в зеркало в последний раз, я решительно подхватила сумку и направилась к уже знакомому отелю. Желая быть неузнанной, я спрятала волосы под платок и даже брови карандашом перекрасила. Боялась. Очень боялась. Второй раз иду, могут и запомнить.

Шон снова встретил меня в холле и провел к лифтам, не сказав ни слова. И так до самого номера-люкс, который, как я потом выяснила, был в принципе закреплен за ним.

— Присядьте, мисс Конелл, — произнес он, направляясь к бару. Это обращение прозвучало так издевательски. И правда, я с ним спала, а теперь сижу в его номере и непонятно чего жду. В таких ситуациях люди обычно добираются до поименных обращений, но не в нашем случае. — Что предпочитаете?

— Минеральную воду без газов, — отозвалась я и услышала, как он усмехнулся, распознав причины моей осторожности. В принципе, мне по закону пить было не положено вовсе. Мне только исполнилось девятнадцать. Но, конечно, если учесть, что я находилась на ночь глядя в номере отеля собственного ректора… мда… выпить бы.

Однако передумать я не успела, Картер уже протянул мне заказанную минералку с лимоном и уселся в кресло с другой стороны столика. О, такого чудесного, восхитительного, удивительного успокаивающего столика, отделившего меня от него.

— Начинайте, мисс Конелл, — протянул он.

— Хелен Амберт подозревает, — без обиняков перешла я к сути, памятуя о том, что иначе разговор затянется на века.

— По-вашему я знаю, кто такая Хелен Амберт? — поинтересовался Шон. — Пусть подозревает. Мне-то что?

— Она уже пыталась распространять слухи, и если вы не прекратите ко мне придираться, Хелен только утвердится в предположении!

— Мне глубоко наплевать, что думает некая Хелен. А если вам — нет, то это ваши проблемы.

Затем он опустошил свой стакан, потянулся к манжетам рубашки и начал их расстегивать. За ними в ход пошел зажим для галстука. Я в немом оцепенении сидела и смотрела, как Шон раздевается. Вынуждена была дать себе мысленную оплеуху, чтобы очнуться.

— Будет же разбирательство, грядут неприятности! Не говоря уже о загубленной репутации…