Дело Пентагона
Шрифт:
— Историк? — недоверчиво щурюсь я. Это ж как далеко его занесло!
— Историк. Он доктор философии. И просто хороший стратег. Его брат Бабочек до таких высот не довел. Не смог. Или не успел.
— А как, говорите, погиб его брат, агент?
— Случайно, доктор Конелл. Сход лавины на горнолыжном курорте. Разумеется, он проверен вдоль и поперек. Иными словами, звание сеньора Хакера сильно завышает достоинства Манфреда Монацелли.
— Вы недолюбливаете историков, агент? Экая дискриминация, — хмыкаю я.
— Знаете сколько историков я пытался поймать, доктор Конелл?
— Ни одного? —
— Угадали. А хакеров?
— Мириады!
— Восемнадцать. Так что с вам подобными, доктор Конелл, намного интереснее.
— Но я не хакер.
— Вы превосходно разбираетесь в компьютерах, в более широком смысле этого слова вы очень даже хакер. Но, в общем-то, вы правы, я всех брал исключительно на взломе. Это мой профиль. И обычно я не ошибаюсь, чую, кто виноват. На этот раз мой радар указывает на Картера. И я его возьму. Он станет моим бриллиантом. Я даже попытаюсь добиться, чтобы его не казнили. Буду до конца жизни ходить к нему в тюрьму и любоваться. — Остается лишь покачать головой. Стоит позавидовать. Шон даже в этом стал лучшим. Спорю, он единственный хакер, за которым гоняются с таким вдохновением. — Так что, доктор Конелл, да поможет мне Бог. Вы верите в Бога?
— Только когда дела совсем плохи. И не стесняюсь в этом признаваться, — пожимаю я плечами. — А что, если это не он? Не Шон. Мне не кажется, что это он. Не знаю почему.
— Уж не потому ли, что он заказывал вам столешницу? — сухо интересуется Леклер.
— Столешницу? Вы серьезно? Если вы думаете, что меня можно разжалобить столешницей, то мне срочно надо пересмотреть свою манеру поведения!
— Доктор Конелл, — холодно улыбается Леклер. — Я бы точно не стал соблазнять вас рассказами о столешницах, но мне бы очень хотелось узнать, почему это делает Шон Картер. Что-то мне подсказывает, что букеты цветов он вам не дарил ни разу. Но столешницу почему-то решил важным поставить на место.
— А вы полагаете, что все его поступки логически обоснованы? Уверяю вас, я видела достаточно доказательств обратного. Он человек очень раздражительный. Крайне. Но, можно, конечно, предположить и то, что Картер действительно был настолько страстно в меня влюблен, что подарил… столешницу. — Келлерер загибается от смеха. А дальше моя логическая цепь обрывается, потому что придумать продолжение вообще не представляется возможным. Ну маразм потому что! Когда-то Шон сыпал программистскими метафорами, и получалось у него куда как прозрачнее. А вот к чему приткнуть столешницу я вообще не понимаю. — Действительно хотите продолжить этот разговор? — устало интересуюсь я у Леклера.
— Пожалуй, нет, — на удивление искренне улыбается Леклер.
И пока мне не начало мерещиться, что в этом типе есть нечто человеческое, я покидаю фургончик.
— Сюда идут ужинать наши горе-хакеры. Живо вниз, — говорит Келлерер, врываясь в мой номер. — Сегодня работаем без Леклера.
Закатываю глаза. Я только собралась на пробежку. На мне лента поверх перепутанных волос, белый топик, черные спортивные бриджи и миниатюрные кроссовки. Да, прикид для ресторана что надо! С другой стороны, какая разница.
Мы спускаемся вниз, но в ресторан нас
— Ты вообще человек?
Я ей насмешливо улыбаюсь.
— Бери выше. Я женщина. Слышишь, как звучит? Я женщина. Почувствуй всю силу этого слова.
— Боюсь, что меня в Бюро не поймут, — бурчит она себе под нос.
— Вот именно поэтому ты так и не умеешь. Полюби свою суть, и мужчины захотят пускать тебя куда угодно. — И посылаю одному из парней воздушный поцелуй. Келлерер лишь качает головой.
Она договаривается с персоналом очень-очень тихо, чтобы никто не знал о прослушке. И вот мы с ней, как чертова парочка, сидим в закрытой шторками кабинке над передатчиком. Он идет вкупе с жучком, который прикреплен к подставке для соли и сахара, стоящей на будущем столике наших хакеров. И вдруг Келлерер возвращается в нашему дневному разговору.
— Ты думаешь, что это не Картер?
— Думаю, что не Картер.
— Почему?
— Кто лучший в мире хакер?
— Картер.
— А у кого больше всех взломов?
— У Карины.
— Но кто лучший хакер?
— Картер.
— Вот поэтому это был не он.
— Нет мотива, — задумчиво говорит Келлерер. Мне сдается, что Леклеру она просто ученица, помощница. Или ее цель — изображать мою подружку. Втираться в доверие. Такое тоже возможно.
— Истерическая попытка отвоевывания позиций не в его характере. Хотя он бы мог. Да, мог, и легко. Просто он великий и ужасный Картер, он великий и ужасный хакер. Перед кем ему выделываться? — О, и раз уже мне представился уникальный шанс… — Да, кстати, давно хотела спросить, что с волосами Леклера?
Келлерер начинает хохотать.
— Еще пара дней и, чувствую, ты их собственноручно бросишься отмывать.
— Ну нет, к такому обилию геля я в жизни не прикоснусь.
А затем появляются наши «объекты». Они усаживаются за тот самый столик, который был зарезервирован. И ведь знают, что их прослушивают, но даже не пытаются обхитрить. Мы с Келлерер синхронно наклоняемся к динамику и чуть не сталкиваемся лбами.
— Я никак не могу понять почему мы приперлись в отель, где живут достопочтенные господа из Бюро, — фыркает Марко.
— По той же самой причине, что Шон третий день подряд побрился, — издевательски фыркает Пани. Мы с Келлерер поднимаем головы и вопросительно смотрим друг на друга. Это вот что сейчас, все на меня намекают? Эдди хмыкает. — По-моему ему стоит наладить, скажем, межгалактический контакт с Джоанной Конелл. Или воспользоваться, наконец, услугами телефонного оператора, спросить ее номер телефона и с чистой совестью следить по GPS за каждым ее шагом. Картер, ты собираешься устроить ей здесь засаду? Дожидаться, пока она выйдет? Или тайком проберешься в ее номер с целью поставить в каждое удобное место прослушивающее устройство?