Дело по обвинению
Шрифт:
– Тогда зачем же у тебя замок на брюках?
– Потому что он мне нужен.
– Все это мне кажется весьма глупым, – сказал Бобби.
Мальчишка, который объяснял, как надо нырять штопором, сказал:
– Весь секрет в том, как прыгнуть с доски. Прыгать нужно так, чтобы...
– Мне кажется это весьма глупым, – снова сказал Бобби, но на этот раз погромче.
– А тебе-то не все равно? – ответил за Хэнка мальчик, объяснявший приемы ныряния. – Я вот стараюсь тут кое-что объяснить.
– Ну, а мне это кажется весьма глупым, что человек носит замок на штанах, –
– Ну, так не смотри на него, – ответил рассказчик. – Так вот, – продолжал он, – если прыгать неправильно, тогда не достанешь руками до ног. А иногда эти доски...
– Ты что, носишь его на всех своих штанах? – спросил Бобби.
– Да, на всех.
– И снова надеваешь его, когда меняешь брюки?
– Да, каждый раз надеваю его с другими брюками.
– Что ж, если хочешь знать правду, то это тоже очень глупо.
– Тогда не смотри на него, – ответил Хэнк, повторяя слова другого мальчишки.
– Ну, а мне это не нравится. Вот и все. Мне это не нравится, – настаивал на своем Бобби.
– А кому надо, чтобы тебе нравилось? Это мои штаны и мой замок. Меня совершенно не трогает, что тебе нравится и что не нравится. – Хэнк начал испытывать некоторый страх. Бобби был гораздо больше его и он не хотел начинать драку с парнем, который мог его отколотить. Ему очень хотелось, чтобы Бобби прекратил этот разговор. Но Бобби не был расположен прекращать его. Он прямо-таки наслаждался им.
– Почему же ты тогда не повесил замок на рубашку?
– На рубашке мне замок не нужен.
– А почему ты не повесил замок на трусы?
– Почему бы тебе не заткнуться? – в тон ему ответил Хэнк. Он уже начинал дрожать от страха. «Я не боюсь», – твердил он себе.
– Почему ты не повесил его себе на нос?
– Отстань, надоело, – ответил Хэнк.
– В чем дело, Хэнк? Ты что, нервничаешь из-за этого замка?
– Вовсе я не нервничаю. Просто не хочу больше об этом говорить. Ясно?
– А я хочу говорить об этом, – сказал Бобби. – Во всяком случае, давай хоть посмотрим этот проклятый замок. – Он наклонился к Хэнку и протянул руку, готовый дотронуться до замка и рассмотреть его поближе. Хэнк немного отодвинулся.
– Не тронь, – сказал он. Почему Бобби не хочет оставить его в покое? Он вновь почувствовал дрожь и сказал себе, что не боится, но мысленно он все же боялся и ненавидел в себе этот страх. И ненавидел Бобби. Он видел, как на лице этого старшего по возрасту парня появляется угрожающая ухмылка.
– В чем дело? Мне что, нельзя даже до него дотронуться?
– Да, нельзя, – сказал он. «Ну, оставь, перестань, – мысленно говорил сам себе Хэнк. – Зачем же драться? Перестань.»
– А в чем дело? Он что, из золота?
– Да, из платины. Убери руки.
– Я только хотел на него посмотреть.
– Ты сказал, что тебе не нравится на него смотреть. Ну, и не трогай. Посмотри-ка лучше еще куда-нибудь. Почему бы тебе не пойти и посмотреть, что за углом делается?
Замок свисал с брючной петли на цепочке. Бобби посмотрел на него, а потом
– Отдай мой замок, – сказал он.
Бобби тоже вскочил. Он был на голову выше Хэнка и вдвое шире его в плечах.
– В чем дело? – с деланным изумлением спросил он.
– Отдай мой замок, – повторил Хэнк.
– А я думаю бросить его в водосточную канаву вместе с цепочкой, – ответил Бобби и сделал шаг по направлению к люку, не понимая, что в этот момент он держал в своем кулаке сердце Хэнка, его индивидуальность, его существование и даже жизнь. Он, конечно, понимал, что Хэнк боится его. Этот страх он мог прочитать в дрожащем, узкогрудом теле Хэнка, по напряженному старанию, с которым тот попытался совладать со своим лицом, по его влажным, вот-вот готовым поддаться потоку слез, глазам. Но Бобби не знал, что он держит в своей руке нечто драгоценное, придающее человеку смысл и значение в лабиринте бетона и асфальта. Он не знал всего этого до тех пор, пока Хэнк не ударил его.
Ударил он Бобби очень сильно, так сильно, что у того из носа мгновенно потекла кровь. Глаза Бобби расширились от изумления. Тогда Хэнк ударил его второй раз, а затем еще и еще, а Бобби, пока его бил Хэнк, пытался понять, что с ним происходит. От сильного удара Бобби упал на горячий асфальт тротуара. Хэнк навалился на него и Бобби почувствовал, как пальцы противника крепко сомкнулись вокруг его гортани. На одно мгновение он с ужасающей ясностью понял, что Хэнк сейчас задушит его до смерти.
– Да отдай ты ему этот замок, Бобби, – сказал один из мальчиков.
Бобби, стараясь увернуться от крепких, как тиски, пальцев Хэнка, задыхаясь и отчаянно мотая головой, промычал:
– Да возьми ты его, на, возьми...
Он разжал кулак и замок упал на тротуар. Хэнк быстро схватил его. Он крепко стиснул его обеими руками, и только тут слезы потоком хлынули по его щекам. Заикаясь, он сказал:
– Зачем, зачем тебе надо было связываться со мной?
– Иди домой, Бобби, – сказал один из мальчиков. – У тебя весь нос в крови.
Таков был конец этой драки, последняя неприятность, которую ему пришлось вынести из-за Бобби. С тех пор он перестал носить этот замок. С того памятного дня он начал носить с собой нечто другое: сознание собственного страха и сознание того, что пойдет на что угодно, лишь бы не показать никому этот страх.
– Папа?
Он повернул голову и не сразу узнал стоявшую перед ним взрослую девушку: длинные светлые волосы, женский вопрошающий взгляд, крепкая грудь, узкая талия и длинные ноги. «Моя дочь? – подумал он. – Уже женщина? Разве ты не сидела совсем недавно у меня на коленях, Дженни? Когда же ты успела присоединиться к этому таинственному клану?»