Дело Сен-Фиакра

Сименон Жорж

Сен-Фиакр залпом осушил свой бокал. Под столом кто-то неустанно толкал Мегрэ ногой.

— Без шести минут двенадцать. Как по-вашему, это вполне в духе Вальтера Скотта? Трепещите, господин убийца!

Он был пьян. И продолжал накачиваться виски.

— По меньшей мере, пять человек могли обобрать старую женщину, лишившуюся мужа, заботы и защиты.

Но осмелился лишь один. Так что; господа, либо бомба, либо револьвер. Или бомба — и мы все взлетим на воздух, или револьвер — он поразит лишь убийцу…

Без четырех минут полночь.

И холодным тоном:

— Имейте в виду, никто ничего не знает.

Он схватил бутылку виски и по кругу наполнил бокалы, начав с Мегрэ и закончив Эмилем Готье.

Но себе он ничего не налил, наверное, и без того выпил достаточно. Одна свеча погасла. Остальные тоже догорали.

— Повторяю — в полночь. Сейчас без трех минут двенадцать.

Он парировал повадки аукциониста.

— Без трех минут полночь. Без двух минут… Убийца сейчас умрет… Читайте молитву, господин кюре… А вы, доктор, неужели не сообразили прихватить с собой медицинский саквояж? Без двух минут… Остается полторы минуты…

Кто-то неустанно толкал Мегрэ ногой. Но теперь комиссар не решался наклоняться, боясь пропустить что-либо из происходящего.

— Вы как хотите, а я ухожу, — вскочив со стула, вскричал адвокат.

Все взоры обратились на него. Адвокат застыл, вцепившись в спинку стула. От двери его отделяло лишь несколько шагов, но как знать, какие опасности подстерегают его на пути. Неожиданно он громко икнул.

И в ту же секунду раздался выстрел. Все остолбенели.

Погасла вторая свеча, и в тот же миг Морис де Сен-Фиакр зашатался, откинулся на высокую спинку готического стула, накренился влево, дернулся вправо и наконец замер, уткнувшись головой в плечо священника.

Глава 10

Ночное бдение у смертного ложа

И тут началась полная неразбериха. События разворачивались одновременно, и впоследствии каждый мог рассказать лишь о том, что наблюдал лично.

Теперь в столовой горело всего пять свечей. Углы комнаты совсем утонули во тьме, и люди то выходили на свет, то ныряли в темноту, как за театральный занавес.

Стрелял Эмиль Готье, сидевший рядом с комиссаром. Едва прогремел выстрел, как он слегка театральным жестом протянул обе руки комиссару, словно предлагал надеть наручники.

Мегрэ встал. Вслед за ним поднялся Готье-младший.

Затем старик управляющий. Втроем они образовали небольшую группу по одну сторону стола, а по другую сбились вокруг поверженного графа все остальные.

Морис де Сен-Фиакр по-прежнему сидел, уткнувшись головой в плечо кюре. Склонившийся над ним врач с мрачным видом огляделся по сторонам.

— Мертв? — спросил толстячок адвокат.

Ответа не последовало. Казалось, в этом лагере события развивались как-то вяло, словно сцена, разыгранная

дурными актерами.

Один лишь Жан Метейе не примкнул ни к той, ни к другой группе. Он так и замер, стоя возле своего стула: его трясло и он не решался даже оглядеться по сторонам.

Видимо, перед тем, как стрелять, Эмиль Готье успел продумать, как вести себя дальше: едва положив оружие на стол, он в самом прямом смысле слова стал давать показания, глядя прямо в глаза комиссару.

— Он ведь сам объявил, правда? Убийца должен был умереть. И раз у него не хватало смелости сделать это самому…

Самообладание у него было совершенно невероятное!

— Я сделал то, что считал своим долгом.

Интересно, слышали его остальные? В коридоре раздался топот — это сбегались слуги. Тогда доктор ринулся к двери, чтобы помешать им войти. Мегрэ не разобрал, что он им говорил, но слуги ушли.

— Я сам видел, как Сен-Фиакр бродил вокруг замка ночью накануне преступления. Потом я понял…

Готье-младший ломал комедию. Но актер из него был никудышный, и реплика его прозвучала насквозь фальшиво:

— Суд решит, насколько…

Тут раздался голос доктора Бушардона:

— Значит, вы уверены, что де Сен-Фиакр убил собственную мать?

— Совершенно уверен! Иначе разве бы я решился?

— Значит, вы видели его возле замка в ночь накануне преступления?

— Так же ясно, как вижу теперь вас. Он оставил машину на въезде в деревню.

— А других доказательств у вас нет?

— Есть. Сегодня утром ко мне в банк приходил мальчик-служка вместе с матерью. Мать и заставила его рассказать. Вскоре после мессы граф попросил ребенка передать ему молитвенник и обещал некоторую сумму денег.

Мегрэ терял всякое терпение: ему казалось, что эти люди намеренно не дают ему сыграть свою роль в этой комедии!

Да, именно комедии. Почему доктор вдруг заухмылялся себе в бородку? И почему священник тихонько отстранил от себя голову де Сен-Фиакра?

Да, этой комедии суждено было получить продолжение, в котором драма тесно соседствовала с фарсом.

И правда, граф де Сен-Фиакр поднялся на ноги, точно пробудившись ото сна. Глаза его потемнели, на губах играла зловещая усмешка.

— Ну-ка повтори! Повтори мне в лицо! — воскликнул он.

И тут раздался совершенно душераздирающий вопль.

То вырвался наружу животный ужас, охвативший Эмиля Готье, который, словно ища защиты, судорожно вцепился в руку Мегрэ.

Но комиссар отступил назад, оставив двух мужчин лицом к лицу.

Лишь один человек ровным счетом ничего не понимал: Жан Метейе. Он выглядел почти столь же перепуганным, как молодой клерк. В довершение всего кто-то опрокинул один из канделябров, и от загоревшейся скатерти потянуло гарью.