Дело смертоносной игрушки
Шрифт:
— Да.
— И по краям?
— Кое-где были.
— Скажите, сержант, возможно ли перенести пишущую машинку и не коснуться верхней частью рук краев чехла?
— Наверное, нет.
— В таком случае на рукавах моей подзащитной остались бы следы чернил, если, конечно, считать, что это именно она несла машинку.
— Может быть, на ней была одежда с короткими рукавами.
— Это ночью-то?
— Да.
— А как вы думаете, возможно ли ночью тащить эту машинку через кусты и ни разу не споткнуться, не упасть?
— Я
— Вы не пробовали проверить это?
— Нет.
— Это вы нашли машинку?
— Да, именно я. — Гордость просто распирала сержанта Голкомба.
— Вы один нашли ее или с вами был кто-то еще?
— Да, я был не один.
— Кто же был с вами?
— Два человека из технического отдела и лейтенант Трэгг.
— Вы, наверное, позвали их и предложили посмотреть свою находку?
— Совершенно верно.
— И они подошли к тому месту в зарослях, где вы стояли и ждали?
— Да.
— И никто из них при этом не споткнулся?
— Лейтенант Трэгг зацепился ногой за корень и упал.
— И больше никто?
— Дактилоскопист из технического отдела едва не упал.
— Эти люди несли что-нибудь в руках?
— Нет, ничего.
— И вы там были днем?
— Да, сэр.
— Теперь скажите мне, сержант, если обвиняемая хотела спрятать пишущую машинку, почему она сделала это в непосредственной близости от места происшествия?
— Вот и спросите ее об этом, — ответил Голкомб. — Она же ваша клиентка.
— Достаточно, — вмешался судья Кент. — Что это за пререкания между адвокатом и свидетелем? Отвечайте на вопросы.
— Если позволит высокий суд, — сказал Маршалл. — Я нахожу, что вопрос поставлен неправильно, да и сам вопрос — спорный.
— Согласен, — заявил судья Кент. — Думаю, что и защите это понятно. Итак, протест принят.
— Хорошо, — продолжал Мейсон, — можно сделать вывод, что некто — моя подзащитная или кто-то другой — убил Мервина Селкирка рядом с тем местом, где стояла его машина. Естественно предположить, что убийца должен стремиться как можно скорее исчезнуть с места преступления, вероятнее всего, уехать на машине. Вы, сержант, осматривали окрестности, а если осматривали, могли ли обнаружить следы шин другой машины?
— Конечно, — уверенно заявил сержант. — Мы бы их не пропустили.
— Ну и как, нашли вы какие-нибудь следы?
— Нет, мы не нашли ничего похожего на следы уехавшей машины.
— Правильно ли я вас понял: если бы там были следы шин, вы наверняка обнаружили бы их?
— Совершенно верно, — ответил сержант.
— Тогда как же вы не заметили того очевидного факта, что если предполагаемому убийце необходимо было спрятать пишущую машинку, то скорее уж он увез бы ее с собой в машине, а не забросил в кусты в сотне ярдов от мертвого тела, где ее наверняка обнаружат?!
— Протестую. Это тоже спорный вопрос, — выпалил Маршалл и посмотрел
Судья Кент едва заметно улыбнулся.
— Я, ваша честь, задал свидетелю этот вопрос только потому, что он утверждал, будто полиция никогда ничего не упускает из виду, — невинным тоном произнес Мейсон.
— Свидетель не должен делать скоропалительных заявлений, — сказал судья, пытаясь спрятать улыбку. — И поскольку была сделана попытка отвести протест обвинения под предлогом, что свидетель делает чересчур поспешные выводы, суд вынужден отвести последний вопрос защиты как спорный. — Судья Кент бросил взгляд на Перри Мейсона, слегка кивнул ему и добавил: Надеюсь, точку зрения суда учтут обе стороны.
— Благодарю, ваша честь, — сказал Мейсон. — Я закончил.
Следующим для дачи показаний Маршалл вызвал лейтенанта Трэгга.
— Лейтенант Трэгг, вы осматривали комнату, в которой обвиняемая находилась семнадцатого и восемнадцатого числа, то есть провела ночь с пятницы на субботу и утро субботы?
— Да, сэр.
— Удалось ли вам что-нибудь обнаружить?
— На кровати под подушкой я нашел автоматический пистолет «кольт» двадцать второго калибра, известный как «кольт-вудсмен», регистрационный номер 21323…
— Оружие у вас с собой? — спросил Маршалл.
— Да, сэр.
— Будьте любезны, покажите его.
Лейтенант Трэгг открыл дипломат, который он до этого держал в руках, и вытащил пистолет.
— На пистолете были обнаружены отпечатки пальцев? — поинтересовался Маршалл.
— Ни одного, который можно было бы использовать: вернее, ни одного ясного отпечатка.
— Не означает ли этот факт, что отпечатки с него намеренно стерты?
— Нет, сэр.
— Почему вы так считаете?
— Потому что на оружии этого типа вообще трудно обнаружить отпечатки пальцев. Поверхность как будто покрыта маслом, и если удается идентифицировать отпечатки, то это, скорее, исключение из общего правила. Тем не менее на одном месте отпечатки иногда могут остаться, на запорной скобе обоймы. Скоба располагается обычно между большим и указательным пальцами, и подушечка большого пальца как раз попадает на ее выступ. Обычно эта скоба не так замаслена, как остальные части пистолета, и поэтому там иногда можно найти хороший отпечаток.
— На этот раз вам удалось найти в этом месте отпечатки пальцев?
— Нет, ни одного, пригодного для идентификации.
— Скажите мне, пожалуйста, как можно точнее, где был обнаружен этот пистолет?
— Я нашел его под подушкой на кровати в первой же комнате дома, принадлежащего Бартону и Лоррейн Дженнингс.
— Вам известно, что именно в этой комнате провела ночь обвиняемая?
— Мне об этом сказали. Сам я знаю только, что эта комната расположена в передней части дома, а также, что обвиняемая заходила на какое-то время в эту комнату.