Дело сомнительного молодожена
Шрифт:
– К сожалению, в номерах у нас телефо-онов нет, – вздохнула женщина, – но, мо-ожет, это и к лу-учшему. Гостям ведь хо-очется спокойно поспать. Вы же в Ме-ексике, сеньор. Мы тут не работаем, как вы, с утра до вечера и с вечера до утра. Когда мексика-анцы приходят с рабо-оты, они полностью отключа-аются.
Погруженный в свои мысли, Мейсон ограничился легким кивком.
Войдя в будку и увидев телефонный аппарат, он прикрыл за собой дверь и попросил телефонистку связать его с конторой Пола Дрейка.
Ему пришлось подождать в духоте минут
– Дрейка можно? – спросил адвокат. – Это Мейсон говорит.
– Да-да, он здесь, мистер Мейсон. Одну минуточку.
Спустя мгновение раздался щелчок, и послышался голос Дрейка:
– Алло, Перри, ты где?
– В Тихуане. В очень милой маленькой гостинице под названием «Виста де ла меса».
– Туда можно позвонить?
– Не очень-то. Внизу стоит автомат, но хозяйка его отключает. Похоже, тут по вечерам вся жизнь прекращается. Так что пойду я тоже на боковую. Я же из автомата говорю. Погоди немного, запиши телефон.
Мейсон продиктовал номер, написанный на диске, и Дрейк сказал:
– О’кей. Теперь подожди, не вешай трубку, Перри. У меня есть кое-какие новости.
– Любопытно, – откликнулся Мейсон.
– Ты просил собрать как можно больше сведений об Этель Гарвин. Что ж, похоже, мы напали на след.
– Вот как?
– Гарвин отдал ей шахту в Нью-Мехико. Немного повозившись с ней, Этель...
– Я в курсе, – перебил Пола Мейсон.
– Ну так вот. Потом Этель отправилась в Рено. Поселилась там и явно намеревалась развестись. Но почему-то передумала. Я пока не выяснил, в чем причина, но знаю, что там, в Рено, она закрутила роман с неким Элманом Хэкли. Тебе знакомо это имя?
– Нет, – покачал головой Мейсон.
– Короче, у него в тех краях ранчо. Парень, судя по всему, богатейший и насчет слабого пола не промах. Женщины так штабелями и ложатся. Похоже, сия печальная участь не миновала и Этель. Она, как выражаются в тех краях, «набиралась здоровья», живя на шикарном ранчо. Много каталась верхом. Ранчо Хэкли находилось по соседству, и буквально все роскошные красотки, что приезжали на гостевое ранчо отдохнуть от своих мужей, нежась на солнышке, попадали в его любовные сети. Но к Этель он почему-то относился с особой симпатией. Они очень много времени проводили вместе.
– Серьезные чувства? – спросил Мейсон.
– Смотря что под этим понимать, – ответил Дрейк. – Хотя что-то, конечно же, было. Однако Этель не стала форсировать бракоразводный процесс. Она пробыла в Рено шесть недель, но так и не подала заявления. Прошло семь, восемь, десять недель – заявления она по-прежнему не подавала... А потом Хэкли неожиданно подхватился и уехал.
– Продал ранчо?
– Нет, ранчо осталось, но сам Хэкли уехал в Калифорнию. И вот тут-то начинается самое интересное, Мейсон.
– Отлично! Что именно?
– Он купил землю на берегу океана, в пятидесяти милях к северу от Сан-Диего. Чуешь, к чему я клоню?
– Пока нет, – сказал Мейсон. – Кстати, по-моему, надо бы побольше разузнать об
– Элман Белл Хэкли. Хэк-ли. Моим людям удалось договориться в Сан-Диего с налоговым инспектором, и их допустили к спискам налогоплательщиков. Так что мы обнаружили голубчика буквально через пару часов.
– Господи, Пол, но как вы угадали, что он в Калифорнии?
– Не знаю, мне просто показалось, что он может там быть, и я поинтересовался недавно зарегистрированными автомобилями. Мы всегда так поступаем.
– Ладно, с Хэкли можно подождать и до завтра, – решил Мейсон. – У меня же завтра утром дела с Гарвином. Надо уговорить крупных пайщиков его компании прийти на собрание. Тогда доверенности будут аннулированы.
– Все в порядке? Ты нашел Гарвина в Ла Хойе? – поинтересовался Дрейк.
– Да-да. Твои люди хорошо там потрудились. Я уж было собирался прочесывать все отели подряд, но вдруг увидел моих голубков: они вылезали из машины у ресторана в самом центре города. Так что сообщи Делле, где я, и запомни: звонить мне можно только в случае крайней необходимости... Хотя до утра все равно не дозвонишься. А в каком часу можно дозвониться – понятия не имею. Они тут все запирают на ночь.
– О’кей, – сказал Дрейк. – Я тоже собирался лечь спать, Перри. Потихоньку все проясняется, мои люди вкалывают до седьмого пота. Но в контакт с интересующими тебя людьми мне вступать не следует, да?
– Да, занимайся исключительно сбором информации.
– Хорошо. Погоди еще минуточку, Перри, мне только что сообщили свежие новости.
– Я слушаю, – оживился Мейсон.
– Вот данные на Хэкли, адрес его ранчо... У тебя есть ручка, Перри?
– Сейчас достану.
Мейсон вынул из жилетного кармана маленькую авторучку и записную книжку, открыл страницу и произнес:
– О’кей, Пол. Что там у нас?
– Доедешь до Оушенсайда. Прямо в центре города увидишь дорогу, ведущую на восток. На обочине будет знак, указывающий расстояние до Фолбрука. Проедешь примерно две мили, потом, на правой стороне шоссе, обнаружишь почтовый ящик, на котором черными буквами написано «Роландо». Ро-лан-до Ч., Чарльз. Ломакс, Ло-макс. Футов через триста от шоссе отходит другая дорога. Свернешь на нее, и через четверть мили она приведет тебя к дому Хэкли. Он приобрел его совсем недавно полностью обставленным.
– Ладно, – кивнул Мейсон. – Слежка за Этель Гарвин, я надеюсь, продолжается?
– Конечно. Мой человек сидит в машине и ведет круглосуточное наблюдение за гостиницей.
– Ладно, – сказал Мейсон. – Дай бог, чтобы ничего не сорвалось. Утром я тебе позвоню, Пол.
Повесив трубку, Мейсон вышел из будки и спросил сеньору Мигериньо, сидевшую за столиком:
– Простите, пожалуйста, в каком номере поселился мой друг? Мне надо сказать ему перед сном пару слов.
– Ну коне-ечно! Это нале-ево по коридо-ору. Прямо на-про-отив вашей комнаты, через па-атио. Два угловых но-омера: пятый и шестой. Поня-ятно?