Дело «Тридевятый синдикат»
Шрифт:
– Я хочу почаще видеть эту дивную картину,– дипломатично сообщила судье Василиса.
Польщенный Горыныч удалился вершить свои судейские дела, а его бессмертное творение заняло место в опочивальне царственной четы. Абстракционисты удавились бы от зависти, лицезрея этот шедевр, но в бывшем Кощеевом царстве изобразительное искусство еще не шагнуло так далеко, а потому все, кому посчастливилось его видеть, расползались в разные стороны, держась за животы. Соловей и Чебурашка, прослышав о небывалом успехе Горыныча, решили тоже попробовать свои силы на этом поприще,
Марьюшка вздохнула. Жаль, ее в посаде не было в те бурные дни. Хоть одним глазком увидеть бы этого «папу»! Таинственная личность. О чародействе его могучем в народе легенды ходят. Даже отец Митрофаний в своих проповедях боится «папу» трогать. Все очевидцы в один голос твердят: крест на груди у него поболе, чем у батюшки их прихода. А уж как кочевряжился святой отец, прежде чем ее, Марьюшку, окрестить согласился. Девушка потрогала сквозь тонкое полотно крохотный серебряный крестик, уютно расположившийся в ложбинке меж юных упругих грудей. «Господь не простит! Колдовством балуется! Чародейством!» Спасибо царю-батюшке… Марья-искусница тихонько засмеялась, вспомнив эту сцену. Трое суток два батюшки бражничали, а на четвертые тот, который царь, запретил похмелять того, который поп, пока последний обряд по всем правилам не совершит. А потом святой отец и сам удивлялся. Ни громы небесные не поразили, ни болезнь черная не коснулась чародейки. Принял Марьюшку крест.
– Тогда вот что,– решительно проговорила девица, стряхнув воспоминания,– раз друзей нельзя, то покажи-ка ты мне ворога нашего, Кощея Бессмертного.
– Не могу,– вздохнуло зеркальце,– мне на то специальное распоряжение поступило.
– От кого?
– От кого, от кого! Кто мне может распоряжения давать?
– Да ну тебя,– обиделась Марьюшка,– то нельзя, это не могу. Что ты вообще можешь? Папу показать можешь?
– Скажешь тоже! Папа в тридевятом. Туда только Кощей пробиться мог, когда в силе был. Яга, в принципе, тоже может…
– Короче, ни фига ты не можешь! – вынесла свой приговор Марьюшка, заталкивая зеркальце обратно под подушку.– Будем делать оргвыводы.
Спрыгнув с постели, девушка подбежала к малоприметной двери в углу спальни, сунув голову внутрь, пошуршала там и, удовлетворенно выдохнув, выудила из чуланчика метлу.
– Прости, Господи, душу грешную, заблудшую.– Марьюшка неумело перекрестилась, оседлала метлу и, сделав лихой вираж, вылетела в распахнувшееся перед ней окошко.
2
Илья небрежно щелкал по кнопке мышки, с неподдельным интересом наблюдая за мелькающими на экране картинками. Тренькнул телефон. Капитан с досадой посмотрел на трубку.
– Заткнись,– приказал он ей. Трубка не послушалась. Вздохнув, Илья сдернул ее с рычага.– Что, Юрьич, неймется? А вот кукиш тебе с маслом…– злорадно пропел он, мельком взглянув на номер,
– Продолжай, продолжай. Я слушаю.
– Э-э-э… виноват, товарищ полковник! Обознался. Исправлюсь. Отработаю. Не подведу!
– Нашел кому мозги компостировать,– добродушно хрюкнул в телефоне голос Ухтомского.– А то я не знаю, что у тебя аппарат с определителем. Чем занимаешься?
– Работаю, товарищ полковник. В поте лица своего, можно сказать,– сообщил Илья, продолжая щелкать мышкой. На мониторе в такт щелчкам возникали и исчезали фигурки обнаженных девиц.
– А конкретнее?
– Ориентировки листаю.
– Не заливайте, господин поручик. Чтоб Ржевский накануне отпуска листал ориентировки?
– Истинный крест! – не моргнув глазом соврал капитан.
– Он на тебе? – поинтересовался полковник.
– На мне.– Илья на всякий случай пощупал цепочку на шее, вздохнул и открыл окно с рабочими файлами.– Работаю,– теперь уже с чистой совестью доложил он и не удержал тяжелого вздоха.
В трубке засмеялись:
– На рыбалку едешь?
– Не на чем,– последовал не очень вежливый ответ. Капитан с самого начала разговора понял, чего от него ждет высокое начальство.
– А у меня еще джип не обновлен,– довольно прозрачно намекнул полковник.
– Что? На джипе в Лукоморье?!! Ни за какие коврижки!
– Не пугайся. Нашли местечко поближе. Сашок уже неделю туда мотается. Прикармливает.
Илья облегченно вздохнул. Два последних отпуска были безнадежно испорчены этими двумя неофитами, слепо уверовавшими в чудеса тридевятого царства. Причем оба решили, что пропуском туда является оглушающая доза алкоголя. Пресловутая заимка в таежной глуши, на самой окраине Рамодановского края, стала их постоянной базой для неумеренных возлияний в ожидании чуда. Чуда не происходило. Однако пыл сослуживцев не угасал. Они верили!
– Одно условие. Завтра в семь ноль-ноль к управлению. Как штык. Кожевников везет туда…
– А я обратно? – насторожился капитан.
– Зачем, – хмыкнула трубка.– Олежка Молотков подъедет.
– Тьфу! – Илья, не дождавшись коротких гудков, шваркнул трубку на аппарат. Он уже понял, что и этот отпуск проведет в обществе в стельку пьяных сослуживцев, которые, назюзюкавшись, будут требовать от него раскрыть им секрет перехода в «мир иной». К концу отпуска у него, как правило, возникало желание на полном серьезе туда их и отправить, ибо сам Илья к зеленому змию резко охладел. Сытый голодного не понимает, трезвый пьяного не уважает.
Капитан взглянул на ориентировки, поморщился и переключился на предотпускной режим работы, хохмы ради высветив их на экране всех скопом, и аж подпрыгнул. Вирус! Самый натуральный вирус прокрался в его интернетовский гарем. Огненно-рыжая девица яростно гоняла обнаженные натуры растрепанной метлой по всему экрану. Последние, не выдержав напора, поспешно покидали порнографический файл. Разогнав нудисток, девица сердито вскинула помело на плечо:
– Чтоб я еще раз по собственной воле в тридевятое! Срам!