Дело в руках
Шрифт:
Но на сегодня во всяком случае тетя Лиза, в конце концов, отбилась, отодралась от Дарьи, и тут же направляется к пуховому ряду. Надев очки, она переходит от мешка к мешку, берет из их содержимого по щепотке, растирает в пальцах, пристально рассматривает и то и дело приговаривает: «Не-ет, не те ноне пуха пошли. Не те пошли пуха».
Потом она присматривает кой-чего из посуды, из обуви, постепенно продвигаясь к боковым воротам. Недалеко от них она встречает свою знакомую с соседней улицы, и они вместе направляются домой.
К троллейбусу они подходят, когда там
По дороге тетя Лиза самым подробнейшим образом рассказывает о событиях дня. Она довольна, что продала хорошо, и тем, как все приняли ее платок, и что на люди выбралась из своего старушечьего одиночества, из повседневных мелких забот и немного развеялась. Она уж загадывает на будущее — как накопит денег и к сыну поедет, связавши загодя пару паутинок, а то и палантинов. И все намечаемые ею дела, и все надежды непременно связаны с платками.
Гости
Домой она приходит очень уставшей. Ноги у нее гудят, спина ноет, но она не садится, поскольку знает, что потом не сможет встать. Она разогревает на электроплитке обед, кормит кота, выпускает его на улицу, затем сама обедает.
Разомлевши в тепле и расслабившись, она уже не в силах что-либо делать. С трудом добирается до дивана и ложится отдохнуть.
А через несколько минут, когда только первые легкие видения кружат тетю Лизу, летают и растаивают узоры и недавно виденные лица, когда настоящий сон еще не пришел, вдруг раздается стук в дверь, потом в окно. Она испуганно вскакивает и никак не может сообразить, что случилось. А там стучат и стучат.
Она, наконец, догадывается, что это стук, уясняет, откуда он, подходит к окну, ахает и тут же начинает приговаривать: «Батюшки! А у меня и не прибрано, и угостить нечем!». Оказывается, пришли гости. Она отыскивает пальто, подшитые валенки домашнего пользования и, тяжело шаркая по полу, направляется в сени открывать.
Теперь она чувствует себя не только уставшей, но и разбитой, поскольку сон был прерван в самом начале, и в голове ее вместо освеженности тяжелая одурь. И все же, когда она пристальнее вглядывается в окно, лицо ее светлеет и на нем сквозь выражение недовольства проступает улыбка: оказывается, пришла племянница со своей маленькой Светланкой. Она открывает двери, и тут улыбка сбегает с ее лица, потому что следом за племянницей появляется зять, а вскоре и второй — муж другой племянницы. Их появление ей не по душе, потому что не миновать застолицы с пьянкой, а подходящей закуски нет, ее надо готовить.
Потом она обращает взгляд к аккуратным цветным саночкам, откуда из-за вороха одежек выглядывают любопытные детские глаза, опять улыбается и, ломая голос, начинает враспев:
— Это кто же к нам прише-ол! Это кто же пришел к бабе Ли-изе!
Она пропускает гостей вперед и сухо спрашивает у второго зятя:
— А Ирины почему нет?
— Да
— А чего же ты один по гостям ходишь?
— Она меня прогнала. Иди, говорит, ты только под ногами путаешься.
— Надо не под ногами путаться, а помогать жене, — назидательно заключает тетя Лиза и вслед за всеми идет в избу.
Там происходит долгая процедура раздевания Светланки с приговариваниями: «Вот как нам хорошо!», потом рассаживание гостей, хотя они в этом, кажется, не нуждаются, поскольку чувствуют здесь себя как дома.
Потом племянница открывает свою объемистую сумку и из-под вороха игрушек и запасных детских одежек достает паутинку.
— Тетя Лиза, посмотри! — говорит она, и лицо ее замирает в ожидании.
Тетя Лиза медленно разворачивает платок, слегка натягивает пальцами часть каймы, подходит к окну и рассматривает узоры на свет.
С ответом она не торопится, а только приговаривает про себя: «Ага», «Ну да», «Вот это так».
— Тетя Лиза, ну как?
Тетя Лиза оборачивается не к племяннице, а к ее мужу, и торжествующе говорит:
— Видишь, Михаил, научилась ведь! Настоящая платошница стала.
— Ну, Верка у меня молодец, — отвечает довольный Михаил.
— Вот сразу видать — из наших краев девка, дела из рук не выпустит, — рассуждает тетя Лиза. Она оборачивается к племяннице и говорит: — Хороший получился. Теперь уж настоящий. Не зря тебя тетя Лиза понуждала.
Вера смущенно улыбается и слегка краснеет.
На самом-то деле платок пока что не имеет вида. Он весь мятый-перемятый, узоры перекошены, он грязный, с сероватым оттенком — словом, как и любой платок сразу после вязки. Но тетя Лиза уж сейчас его видит другим — таким, какой он будет, после мытья и растягивания на пяльцах. А мыть и растягивать его предстоит, конечно, тете Лизе. Для того его Вера сюда и принесла.
Оценив паутинку со всех сторон, тетя Лиза ее откладывает, потом, спохватившись, всплескивает руками:
— Батюшки! Да ведь готовить надо, печку затоплять.
Закладывая в печь припасенные с вечера сухие дрова, она самым подробнейшим образом рассказывает, почему у нее ничего не приготовлено, о том, что была на базаре и что идти оттуда пришлось пешком, и что только легла отдыхать… и так далее.
— Устала, наверное, — говорит Вера.
— Еще бы не устала. Ноги-то аж гудят и спина разламывается.
— Ну и не развозись ты с печкой. Вон на электроплитке приготовим чего попроще.
— Да чего ты приготовишь на электроплитке, какой будет стол! — укоризненно восклицает тетя Лиза. — И для платка — опять же воду греть надо.
— Теть Лиз, дай чего-нибудь закусить, — говорит Михаил из другой половины избы и достает бутылку. Второй зять тоже моментально настраивается на выпивку и веселеет.
В ответ тетя Лиза категорически заявляет, что закусить будет тогда, когда все сядут за стол. А Вера направляется к ним, чтобы убрать бутылку.
Но Михаил ее держит крепко, и Вере не удается исполнить своего намерения. Тогда в дело включается тетя Лиза. И зять пасует, разжимает пальцы.
Тетя Лиза ставит бутылку в одежный шкаф, который запирает, а ключ кладет себе в карман. Она оборачивается к зятьям и вдруг с несвойственной для нее сердитостью кричит: