Дело вдовы Леруж
Шрифт:
Но ее саму могли обмануть, она могла оказаться жертвой чьего-то искусного обмана. Тогда, значит, исполняется предсказание папаши Табаре, который говорил: «Готовьтесь к безупречному алиби».
Как разоблачить лживость этого алиби, подготовленного заранее и представленного одураченной девушкой?
Как разрушить план, настолько хитроумный, что обвиняемый мог, сложа руки, ничего не боясь, ждать избавления, которое сам заранее подготовил?
Но что, если рассказ Клер все-таки правдив, что, если
Следователь чувствовал, что положение у него безвыходное: он понятия не имел, как справиться со столькими трудностями.
Он поднялся и произнес вслух, словно желая придать себе храбрости:
— Ну что ж, все прояснится во Дворце правосудия.
XIV
Г-н Дабюрон был потрясен визитом Клер.
Еще большее потрясение испытал г-н де Коммарен, когда камердинер склонился к его уху и доложил, что м-ль д'Арланж просит уделить ей несколько минут для разговора.
Г-н Дабюрон уронил великолепную вазу, г-н де Коммарен, сидевший за столом, выпустил из рук нож, и тот упал на тарелку. И так же, как следователь, он прошептал:
— Клер…
Он сомневался, принимать ее или нет, опасаясь тягостной и неприятной сцены.
Граф понимал, что вряд ли она питает особо пылкие чувства к человеку, который так долго и упорно противился браку своего сына с нею. Чего она хочет? Вероятней всего, узнать про Альбера. Но что он может ей сказать?
Наверно, она устроит истерику, и это скверно повлияет на его пищеварение.
Однако он представил себе, какое огромное горе, должно быть, она испытывает, и пожалел ее. И еще он подумал, что было бы неблагородно и недостойно его прятаться от той, которая могла бы стать ему дочерью, виконтессой де Коммарен.
Граф велел попросить ее подождать в одной из малых гостиных на первом этаже.
Он спустился туда очень скоро, поскольку само известие об этом визите испортило ему аппетит. Он был готов к самой неприятной сцене.
Чуть только он вошел, Клер присела перед ним в изящном и исполненном достоинства реверансе, какому ее обучила маркиза д'Арланж.
— Господин граф… — начала она.
— Бедное дитя, вы, верно, пришли узнать, нет ли каких известий об этом несчастном? — спросил г-н де Коммарен.
Он прервал Клер и сам повел разговор в надежде закончить его как можно скорей.
— Нет, господин граф, — отвечала девушка, — напротив, я пришла, чтобы сообщить вам известия о нем. Вы знаете, что он невиновен?
Граф внимательно глянул на нее, решив, что от горя она тронулась рассудком. Но в таком случае помешательство ее было достаточно тихим.
— У меня никогда не было в этом сомнений, — продолжала Клер, — но теперь я получила самое достоверное доказательство.
— Дитя мое,
М-ль д'Арланж поняла, что подумал старый аристократ. Беседа с г-ном Дабюроном придала ей опыта.
— Я говорю лишь то, что соответствует действительности и что легко проверить, — отвечала она. — Только что я была у судебного следователя господина Дабюрона, одного из друзей моей бабушки, и после того, что я ему рассказала, он убедился в невиновности Альбера.
— Он вам так сказал, Клер? — поразился граф. — Дитя мое, вы уверены, что не заблуждаетесь?
— Нет, сударь. Я сообщила ему то, чего никто не знает и что Альбер как благородный человек не мог сказать сам. Я сообщила, что в тот самый вечер, когда было совершено преступление, Альбер был со мною в саду моей бабушки. Он попросил у меня свидания…
— Но одного вашего слова недостаточно.
— Доказательства есть, и правосудие теперь ими располагает.
— Господи, да возможно ли это? — вскричал граф.
— Ах, господин граф, — с горечью промолвила м-ль д'Арланж. — Вы в точности как следователь. Вы поверили в то, чего не могло быть. Вы, отец, заподозрили его! Да вы же совершенно его не знаете. Вы отступились от него, даже не попытавшись защитить. А я ни на минуту не усомнилась в нем.
Человека легко убедить, если он жаждет этого всей душой. Привлечь г-на де Коммарена на свою сторону не составляло для Клер большого труда. Без возражений, без спора он поверил ее доводам. Он проникся ее уверенностью, не раздумывая, насколько это благоразумно и осмотрительно.
Да, убежденность следователя подкосила его, он принял за правду неправдоподобное и смирился. И вот теперь, слушая Клер, вновь воспрял духом. Альбер невиновен! Для него эти слова звучали небесной музыкой.
Клер казалась ему вестницей надежды и счастья.
Всего за три дня он постиг всю глубину своих чувств к Альберу. Г-н де Коммарен нежно любил его и потому, несмотря на мучительные подозрения в своем отцовстве, никогда не соглашался отпустить его от себя.
Все три дня мысль о преступлении, вменяемом несчастному, о каре, которая ждет его, убивала графа. Но Альбер невиновен!
Не будет позора, не будет скандального процесса, их герб останется незапятнан, имя де Коммарена не будут трепать в суде.
— Значит, его вот-вот освободят? — спросил граф.
— Увы, сударь, я просила, чтобы его тут же выпустили на свободу. Ведь так и должно быть, раз он невиновен, правда? Но следователь ответил, что это невозможно, он этим не распоряжается, судьба Альбера зависит от многих лиц. Тогда я и решилась пойти к вам и просить помощи.
— Я могу что-то сделать?