Дело влюбленной тетушки

Гарднер Эрл Стенли

– Почему? – спросил врач.

– Потому что у нее состояние истерии, она подавлена, ее показания могут противоречить некоторым объективным данным… Поэтому было бы неразумно по отношению к самой свидетельнице допрашивать ее в таком эмоциональном состоянии.

– Я посмотрю ее, – сказал Кеттл. – Но, основываясь на вашем описании симптомов, у нее состояние острой истерии, поэтому ей необходим полный покой. Я намерен дать ей сильное наркотическое средство, перевезти в больницу, поместить в отдельную палату и в течение суток не допускать

к ней ни единого посетителя. Но по истечении этого срока, когда полностью прекратится действие снотворного, я посмотрю, допустимо ли ей будет подвергаться нервному и эмоциональному напряжению.

– Кажется, доктор, вам пора посмотреть пациентку, – улыбнулся Мейсон.

– Я тоже так считаю.

– Вы перевезете ее на санитарной машине?

Доктор Кеттл покачал головой:

– Санитарная машина привлекает внимание. Нет, я отвезу ее в больницу на своей машине, если она может ходить, конечно.

– Полагаю, что может, – сказал Мейсон, – хотя это будет для нее трудно и больно.

– Почему?

– Она долго шла по песку без дороги.

– Ясно.

Мейсон открыл дверь, доктор Кеттл вышел, посмотрел в обе стороны, потом прошел вслед за адвокатом в соседний номер.

– Это моя секретарша, Делла Стрит, – представил Мейсон. – Доктор Кеттл… Ну, миссис Элмор, я пригласил к вам доктора, который посмотрит, не сможет ли он вам помочь. Покажите ему свои ноги, мы не хотим, чтобы была хоть малейшая опасность инфекции. – Потом он обратился к Делле: – Я думаю, Делла, лучше оставить доктора наедине с пациенткой.

Доктор Кеттл, доставая из саквояжа шприц, спросил:

– Вы сильно нервничаете, миссис Элмор?

Лоррейн стянула прохладный компресс с пылающего лба и попыталась сесть.

– Спокойнее, спокойнее, – остановил доктор. – Я понимаю, что у вас были страшные переживания.

Лоррейн Элмор кивнула, хотела что-то сказать, но только разрыдалась.

Доктор Кеттл достал пузырек и взболтал его. Запах спирта распространился по комнате.

– Давайте-ка вашу левую руку, миссис Элмор.

– Последний вопрос, миссис Элмор, до того, как доктор Кеттл сделает вам успокоительный укол, – вмешался Мейсон. – У вас с собой была крупная сумма денег?

Она вздрогнула.

– Господи, я же совсем забыла! У нас с Монти было много денег наличными.

– Где же они?

– Мы… мы спрятали деньги под сиденье мягкого кресла в его номере. Решили, что разумнее оставить их там.

– Вы договорились об этом? – спросил Мейсон.

– Да, мы решили, что так будет благоразумнее. Мало ли что… ох!

– Вот и все, – сказал доктор Кеттл, извлекая иголку.

– Будьте добры, позаботьтесь о деньгах, – обратилась миссис Элмор к Мейсону.

– Не беспокойтесь, мы все сделаем.

Доктор Кеттл показал взглядом на дверь.

– Очень сожалею, – обратился Дункан к Делле Стрит, когда они вышли из номера, – что вы мне не дали возможности объяснить по телефону, что мой отец

находится в больнице и что делами пока занимаюсь я.

– Это моя вина, – призналась Делла, – но вы же понимаете – мы спешили, и я просто не имела времени на объяснения. Мистер Мейсон распорядился разыскать Дункана Краудера, вы сказали, что вы и есть Дункан Краудер. Мне только это и было нужно. Я слышала ваше «но»… однако мне было совсем не до него.

– Я сожалею, – повторил Дункан, улыбнувшись.

– Краудер, – позвал Мейсон, – нам с вами сейчас предстоит солидная работа.

– Деньги? – спросил тот.

Мейсон кивнул.

Краудер посмотрел на толпу, окружившую коттедж, в котором остановились Девитт и миссис Элмор.

– Я бы вам предложил подождать здесь, – сказал он. – Ваши фотографии часто появляются в газетах. Вас могут узнать, и тогда не избежать разговоров… Давайте я проникну туда. Я хорошо знаком с такими номерами, да и шефа полиции знаю достаточно. Конечно, я могу только посмотреть, унести мне оттуда ничего не удастся.

– Хорошо, – согласился адвокат.

Мейсон и Делла Стрит остановились в дверях номера, который занимала Делла, и стали наблюдать за тем, как Дункан Краудер, поминутно с кем-то здороваясь, пробирается к дверям номера четырнадцать через толпу любопытных. Он переговорил с каким-то мужчиной, и его тут же пропустили внутрь оцепления.

Внутри он пробыл минут пять-шесть, затем вышел энергичным шагом человека, занятого важными делами. На этот раз он больше не задерживался для разговоров, а прямиком направился к Мейсону и Делле Стрит.

– Нашли? – спросил его Мейсон.

– Там ничего нет, – ответил Краудер.

– А вы сумели посмотреть под подушками большого мягкого кресла?

Дункан кивнул.

– Есть ли признаки того, что подушки снимали?

Краудер покачал головой:

– Это невозможно определить. Можно же снять подушку с кресла и положить ее на то же место, ничего не нарушив. Однако один момент может оказаться важным.

– Какой же?

– Небольшое количество мелочи завалилось между спинкой кресла и подушками, куда деньги могли упасть из бокового кармана брюк человека, сидевшего в кресле, закинув ногу на ногу. При такой позе мелочь легко могла выскользнуть. Или же ее туда могли сунуть нарочно, чтобы дело выглядело таким образом, что до подушек никто не дотрагивался… Я не пришел к определенному решению.

– Краудер, – торопливо прервал его Мейсон, – быстро идите сюда! Видите человека в дурацкой шляпе с маленькими полями, больше похожей на яблочный пудинг, чем на головной убор?.. Это Холанд Брент из Бостона, управляющий делами миссис Элмор. Он, вероятно, занимал один из номеров. Узнайте, когда он сюда приехал и под каким именем зарегистрировался… Господи, неужели еще и он усложнит положение?

– Иду. Будьте добры, отойдите подальше, мистер Мейсон, я боюсь, что вы привлечете к себе внимание.