Дело всей смерти
Шрифт:
– Это был не бред.
– Я догадалась, что речь о нем. Что вы и он… Он ведь тоже работал в КГБ.
– Что ты о нем знаешь? О Зацепине?
– Ничего. Мы расстались много лет назад. Еще до Аркадия. Знаю, что он в одном из подмосковных монастырей.
– В Новогатинском. Мы туда скоро отправляемся… с товарищами… А раньше ты хорошо его знала?
– Хорошо.
В кабинет блуждающей безвольной походкой забрел муж, посмотрел на Веру вопросительно. Погруженный в горькие мысли, он не знал, зачем зашел сюда. Так он слонялся по дому – потерянный, одышливый,
– Лучше не бывает! – добавила Вера громче, прищурясь на мужа.
– Хочешь сказать, вы были… у вас было… – подбирал слово свекор.
– Было. Все было, кроме штампа в паспорте.
На белом, пухлощеком лице мужа отразилось усилие вникнуть в разговор. Вера повернулась к нему спиной.
– Ага, так. Тесен мир, – услышала она в трубке. Свекор был явно заинтересован и уже не спешил свернуть беседу. – Удачно, однако!
– Удачно? – Вера была удивлена.
– Я хотел сказать, что твой звонок как нельзя более кстати.
– А чем Алексей может вам помочь? Я не поняла, что он должен сделать?
– О, он очень может нам помочь! Скажи, ты хотела бы увидеться с ним? А он с тобой, как думаешь?
– Не знаю… А к чему нам видеться?
– Нет, ты ответь. Ты имеешь на него… влияние, что ли?
– Я не понимаю. Какое влияние? Мы не виделись столько лет!
– Разлука иногда только укрепляет чувства. Если он увидит тебя – обрадуется? Ты сможешь на него воздействовать, если будешь с ним… поласковее?
– Поласковее с Зацепиным? Странно слышать это от вас, отца моего мужа. – Вера оглянулась. Но комната была пуста, Вера за разговором не заметила, как Аркадий Неелов удалился. – Что вы мне предлагаете?
– Спасти детей. А для этого все средства хороши, согласна? Ты ведь об этом меня просишь: спасти детей?
– Об этом! Спасите моих детей – ваших внуков!
– В этом деле нам не обойтись без Зацепина. Он нам нужен. К нему надо подобрать ключик. Таким ключиком можешь стать ты. Старая любовь сделает его покладистым. Я нажму на эту кнопку, если не сработают другие! – Голос Неелова торжествовал: академик был в восторге от задуманной комбинации.
Женщина вторила ему:
– Я стану ключиком, кнопкой, чем скажете. Я готова на все ради детей!
Так, через сутки после этого разговора, Неелова – ясновидящая Вера – оказалась в «гостинице» Новогатинского монастыря, в мужском ее крыле, куда доступ женщинам был запрещен.
Глава 11
Посмертное поручение
Как вы сюда проникли? Женщинам здесь быть не полагается, – сказал отец Алексий, чтобы что-то сказать.
– А я прошла, как мужчина. Вместе с другими, – ответила Вера Неелова. Она сняла куртку и бросила на кровать. На ней была зеленая блузка с короткими рукавами и глубоким вырезом на груди, черные широкие брюки.
– И вас не остановили? Безобразие.
Отец Алексий говорил машинально. Он во все глаза смотрел на женщину, узнавая и не узнавая.
– А разве подружки не навещают тайно бедных монашков? Взятки
Отец Алексий опустился на соседнюю кровать: еще одно потрясение этого сумасшедшего дня лишило его остатков сил.
– Нет, Вера, ты не постарела. Изменилась, да. Другая, новая.
– Красивая?
– Мне не по чину говорить комплименты.
– Ты вспоминал меня?
– Вспоминал.
– Часто?
– Непозволительно часто.
– А ты тоже другой. Такой значительный, строгий. Ты похож на толстовского отца Сергия. Отец Алексий, надо же! Но ты не будешь рубить пальцы из-за того, что в твоей келье женщина?
– Не буду, – ответил отец Алексий серьезно, долгим взглядом вбирая в себя Веру. В ней многое было неожиданно для него – округлившееся, утратившее юношескую тонкость черт, подтянутое, ухоженное лицо, длинные пышные черные волосы, которые раньше были светло-русые, стройная белая шея, красивые, набравшие соблазнительную полноту руки.
Женщина не могла скрыть удовольствия. Взгляд Зацепина был красноречивее слов. В этом взгляде она прочитала, что он не забыл ее, что она по-прежнему интересна ему, что он жалеет о годах, проведенных в разлуке, и о том, что променял ее на монашескую рясу.
Она встала, повернувшись так, чтобы на фоне окна обрисовалась ее стройная фигура – результат регулярных самоистязаний в фитнес-клубе – с узкой талией и высокой грудью. Вера была очень моложава и хороша даже в мешковатых мужских брюках, надетых для маскировки, и растоптанных кроссовках. Она приблизилась к Зацепину. Нежно пригладила его растрепанные волосы, и отец Алексий с трепетом ощутил забытую сладость женской ласки.
– Не болит голова? Все совсем зажило?
– Бог помог.
– У тебя ворот разорван. И ссадина на лице.
– Это твои дружки постарались. Неелов и компания. Они меня приговорили. Ты с ними заодно? Почему?
Вера двумя ладонями мягко охватила его голову, заглянула в глаза.
– Неелов – мой свекор.
– Вот как! Его сын – твой муж. Фантастика! А кто он?
Вера пожала плечами.
– Кандидат наук, физик.
– Ты с ним счастлива?
– Нет.
– Почему?
Вера несильно оттолкнула голову Зацепина.
– Догадайся. Ты не оставил мне выбора, когда упек себя в монастырь.
Ее голос прервался. Она отвернулась к окну.
Зацепин поднял руку, чтобы успокоить Веру. Он тронул шелк зеленой кофточки, ощутив под материей уступчивую упругость тела, провел по дуге бедра. Прикосновение к женщине было таким волнующим, откликнулось в нем таким острым переживанием, что он отдернул руку, как от горячего.
– У тебя есть дети?
– Двое. Их похитили. Дмитрий Дмитриевич говорил? Их хотят убить. – Вера снова смотрела на него, теперь с тоской и мукой.