Дело второе: Ваше подлинное имя?

Знаменский старший следователь.

Томин старший инспектор угрозыска.

Кибрит эксперт-криминалист.

Бродяга заключенный в тюрьме.

«Хирург» Ковальский, мошенник, тоже заключенный.

Неизвестный человек средних лет.

Федотова деревенская старуха.

Врач

Дежурный на вокзале.

Дежурная в тюрьме.

Конвойный в тюрьме.

Секретарша

Мужчина 

Зал

ожидания на вокзале. Вечер. На скамьях возле своих узлов и чемоданов дремлют какие-то люди. Среди них — бродяга. Он внимательно следит за неизвестным, который, растерянно озираясь, бредет по залу.

Неизвестный (сам с собой). Это где же?.. Где это?.. Куда?

Из-за двери с табличкой «Дежурный по вокзалу» появляется человек в железнодорожной форме. Некоторое время присматривается к неизвестному.

Дежурный. Что-нибудь случилось?

Неизвестный (дежурному, почти шепотом). Ничего не помню. Кто я?..

Дежурный. То есть... в каком смысле?

Неизвестный (так же). Кто я есть?..

Дежурный (понимающе хмыкает, сочтя человека пьяным). Неужели и того не помнишь?

Неизвестный. Не помню...

Дежурный. Надо ж так нагрузиться! (Переходя на официальный тон.) Куда едете?

Неизвестный (бессмысленно бормочет). Еду... Куда? (Вдруг вскрикивает.) Я!.. Кто я?!

Дежурный (приглядываясь к нему внимательнее). Чудно! Главное, и водкой от тебя не так чтобы... Ну-ка, пошли. Пошли-пошли, там разберемся.

Уводит неизвестного в дверь с табличкой «Дежурный по вокзалу». Бродяга поправляет кепку, козырек которой прежде прикрывал его лицо, и провожает их глазами.

Голос диктора. Граждане пассажиры! В двадцать три часа семнадцать минут со второго пути отправляется поезд номер 326 Калинин — Москва. Повторяю: в двадцать три часа...

При слове «Москва» бродяга взглядывает на часы, подхватывает вещевой мешок и быстро идет к выходу. 

Проходная тюрьмы. Столик, две скамьи, на стене — «Правила для следователей и адвокатов». За решетчатой перегородкой — дежурная. Знаменский за столиком заполняет бланки вызова

арестованных. Томин болтает с дежурной, молодой женщиной в форме.

Томин (подходя к Знаменскому). Насчет Ленинграда я его сам прозондирую, хорошо?

Знаменский. Сделай одолжение. А я полюбуюсь.

Томин (снова отходит к окошку в перегородке). Тишина тут у вас — просто в ушах звенит.

Дежурная. Так ведь не дом отдыха — тюрьма... Кого будете вызывать?

Томин. Ковальского.

Дежурная (роясь в картотеке). Двадцать седьмая камера.

Знаменский. Ниночка, найди еще там Петрова!

Дежурная (ищет). Петров тоже в двадцать седьмой Томин. Пал Палыч, они у тебя в одной камере сидят.

Знаменский. Пусть сидят на здоровье...

Дежурная. Двадцать седьмая с утра в бане была…

Томин. Слышь, Пал Палыч, оба чистенькие!

Знаменский. Рад за них.

Томин. А что за Петров?

Знаменский. «Бомж и з».

Томин. Что-о?!

Знаменский. Гражданин без определенного места жительства и занятий.

Томин. Что такое «бомж», я как-нибудь понимаю. А вот как Пал Палычу Знаменскому могли всучить такую мелкоту — вот это не доходит. Больше некому возиться с бродягами?

Знаменский. Данилыч возился... Теперь его дела роздали другим.

Томин. Ясно.

Дежурная (встревожено). А что с Данилычем?

Томин. Помяли его... старые знакомые. В госпитале лежит. (Дежурная ахает.) Ничего, он старик крепкий.

Знаменский подходит к окошку, сдает заполненные бланки. Дежурная выдает ему ключ.

Дежурная. Тридцать девятый кабинетик.

Знаменский. Сгодится.

Автоматически открываются железные двери. Знаменский и Томин входят внутрь. 

Кабинет в следственном изоляторе. На окне — решетка, дверь с глазком. За столом — Знаменский, перед ним разложены бумаги, он пишет.

На табуретке сидит Томин, на стуле, ближе к Знаменскому, — Ковальский, «Хирург», обаятельная бесшабашная личность с неглупыми глазами.

Знаменский. Ну, на сегодня, пожалуй, хватит. (Собирает и подвигает Ковальскому исписанные листы. ) Как обычно: «мною прочитано» и прочее.