Дело, взорвавшее СССР

Раззаков Федор Ибатович

Мало кто знает, что в структуре ЦК КПСС имелась своя партийная разведка, в обязанность которой вменялось следить за всем партийным аппаратом, в том числе и в республиках. В этот орган стекалась вся гласная и негласная информация о деятельности партийных руководителей, которая хранилась в специальных досье. Доступ к ним имело ограниченное число людей: 1-й и 2-й секратари ЦК КПСС, председатель КГБ и еще несколько человек, в том числе и заведующий административным отделом ЦК КПСС, который курировал силовые структуры. В конце 50-х этим человеком был Аверкий Аристов. Существует легенда, что однажды он, симпатизируя Брежневу, принес ему его досье и предложил… сжечь. Брежнев согласился,

поскольку на тот момент уже имел значительный вес в верхах — стал секретарем ЦК. С Рашидовым такой номер никогда бы не прошел: несмотря на все его московские связи, вряд ли кто-то из этих людей осмелился бы бросить его досье в печку — себе дороже. Поэтому Рашидову постоянно приходилось быть настороже, дабы не совершить какую-нибудь оплошность, которая могла лечь несмываемым пятном в его партийном досье.

Между тем Москва зорко контролировала в республиках и другое силовое ведомство — военное. Так, в Узбекистане командующими Туркестанского военного округа всегда были славяне: с 1954 года это был генерал армии, фронтовик Иван Федюнинский, который, как и председатель республиканского КГБ, входил в состав Бюро ЦК КП Узбекистана.

Зато менее значимое для Москвы республиканское Министерство внутренних дел было отдано в руки местных кадров, правда, тоже не целиком — заместителями у министров все равно были люди славянского происхождения. В Узбекистане, как мы помним, министром внутренних дел с 1954 года был узбек Юлдаш Бабаджанов (бывший руководитель УКГБ Ферганской области), которого в 1959 году Рашидов поменял на более лояльного себе человека — генерала внутренней службы 3-го ранга Т. Джалилова.

Среди среднеазиатских республик Узбекистан занимал 1-е место по числу совершенных преступлений, что было связано с объективными причинами: численностью населения и более быстрым ростом числа городских жителей, значительную часть которого составляли представители не коренных народностей. Что касается места в общей статистике преступлений, совершаемых в СССР (особенно особо тяжких), то там Узбекистан находился ближе к концу республиканского списка (в год в республике регистрировалось порядка 25–30 тысяч преступлений). Причем, еще в конце 20-х республика находилась в лидерах по количеству преступлений, совершенных в городах (по данным видного криминолога М. Гернета), однако уже через 30 лет Узбекистан превратился в одну из самых безопасных в криминогенном отношении республик, при том что относился к числу одних из самых густонаселенных (4-е место в СССР, более 9 миллионов человек в конце 50-х).

После того как в январе 1960 года МВД СССР было упразднено, республиканские министерства получили большую, чем раньше самостоятельность, хотя диктат Москвы все равно никуда не улетучился — он лишь слегка ослаб. И практически все кампании, которые затевала в области той же борьбы с преступностью Москва, автоматически переносились в республики. Например, в самом начале 60-х по инициативе Хрущева была объявлена война расхитителям социалистической собственности: валютчикам, спекулянтам, растратчикам государственных средств и т. д. И тут же республиканские МВД и КГБ начали «трясти» эту публику, что называется, как грушу.

До широких слоев населения отголоски этой борьбы доносились со страниц прессы — как центральной, так и республиканской. Например, в Узбекистане этим занимались газеты «Правда Востока» и «Ташкентская правда». 15 июня и 8 июля главная газета Узбекистана опубликовала два материала о так называемых подпольных миллионерах из Ташкента. Ими были некие братья Ш. и Б. Шамаловы, а также М. Кандов, А. Тамаров и Д. Фузайлов. Как писала газета: «Не желая честно

трудиться, эти лица вели паразитический образ жизни, спекулируя валютой и другими ценностями». В чем же конкретно заключалась вина этих людей?

Так, Ш. Шамалов скупал валюту и золотые монеты дореволюционной и иностранной чеканки, облигации государственных займов и перепродавал их по спекулятивным ценам. На его квартире из тайника, оборудованного в ножках обеденного стола узбекские чекисты изъяли около 100 золотых монет. В другой тайнике — между зеркалами трельяжа — были обнаружены американские доллары, скупленные валютчиком у американских туристов. Кроме этого Ш. Шамалов, а также А. Тамаров, спрятали более чем на 200 тысяч рублей облигаций трехпроцентного займа выпуска 1957 года.

Узнав об аресте Ш. Шамалова, его брат Б. Шамалов и Д. Фузайлов за освобождение валютчика предлагали следователям взятку в 10 тысяч рублей в новых деньгах (в 1961 году в СССР был проведен денежный обмен. — Ф. Р.)и автомобиль «Волга». С этой целью на этом самом автомобиле они приехали из Самарканда в Ташкент, однако были разоблачены и арестованы.

Еще один арестованный — М. Кондов — специализировался на автомобильных махинациях: продавал их по спекулятивным ценам. Только за последние несколько месяцев перед своим арестом он перепродал две «Победы», «Москвич» и «Волгу».

Состоявшийся в июле 1961 года суд приговорил Ш. Шамалова к 7 годам тюремного заключения с конфискацией имущества, М. Кандова — к 5 годам. К различным срокам лишения свободы были приговорены и остальные участники этого уголовного процесса.

Минуло меньше месяца, и 15 июля в «Правде Востока» появилась новая публикация на криминальную тему под названием «Ротозеи и жулики». В ней речь шла о шайке преступников из почти десятка человек, которые в Ташкенте воровали государственное имущество, а также занимались вымогательством. Возглавлял это преступное формирование некий Михаил Риц, который одно время работал экспедитором 3-го строительного управления стройтреста № 153. После своего увольнения оттуда он обманным путем унес с собой чистые бланки со штампом и печатью на получение материальных ценностей. После этого машина хищений заработала в полную мощь.

С помощью ряда высокопоставленных лиц, которых он привлек к своим махинациям, вручив им взятки (это были: начальник отдела снабжения управления машиностроительной промышленности Совнархоза Н. Спирин, начальник отдела снабжения электроремонтного завода Л. Фрадкин и директор этого завода Аветисов) Риц, представив поддельное письмо об отпуске железа стройуправлению, получил четыре письменных разрешения на получение 35 тонн фондового и листового железа, в том числе 20 тонн с электроремонтного завода и 13 тонн — с завода «Узбекхлопкомаш». Всю эту многотонную добычу Риц продал, заработав на этом сотни тысяч рублей. Но этого ему показалось мало и он начал… шантажировать своих подельников.

Организовав мошенническую группу из четырех человек и снабдив их поддельными документами работников прокуратуры, Риц отправил этих людей к тем руководителям-взяточникам, кто помог ему провернуть операцию с железом. Мнимые прокурорские работники стали вымогать у них взятки в обмен на «закрытие уголовного дела». В итоге с одного шантажируемого они взяли облигации трехпроцентного займа на сумму в 4800 рублей, с другого — 5 тысяч рублей наличными, с третьего — 10 тысяч рублей. Однако воспользоваться этими деньгами преступникам не удалось — вскоре их арестовали. Суд приговорил Рица к 12 годам тюремного заключения с конфискацией имущества, остальных его подельников — к 10 годам.