Деловой роман
Шрифт:
Шеннон только вздохнула. Первоначально в ее намерения входило как раз это: купить хороший костюм классического покроя и цвета, который можно было бы присовокупить к рабочему гардеробу и носить еще много-много лет. С этой мыслью она и отправилась по магазинам. Но купила совсем другое. Неудивительно, что отец даже надел очки: Шеннон и самой покупка казалась экстравагантной.
Спереди костюм — серебристо-белый и облегающий — выглядел вполне привычно и прилично, не считая разве что глубокого декольте, но сзади… То, что прикрывало спину и чему Шеннон
— Надеюсь, в зале не будет холодно. — Она поправила цепочку с кулоном, в который был вставлен удивительной формы и чистоты сапфир, и открыла ящик стола. — Сейчас, папа, я только надену серьги.
— Подожди, девочка. — Патрик Сазерленд достал из нагрудного кармана обтянутый синим бархатом футляр. — Я хотел купить новые, но потом решил, что тебе ведь все равно понадобится что-то старое. Вот, их носили твои бабушка и мать.
Шеннон открыла футляр, в котором лежали золотые серьги с великолепными сапфирами.
— Спасибо, папа. Они великолепны.
— Твой дедушка подарил их бабушке на десятую годовщину свадьбы. А твоя мать впервые надела их в тот день, когда узнала, что у нас будет ребенок. — Патрик отвел глаза. — Ты так на нее похожа…
Они помолчали.
— Послушай, Шен, — нерешительно начал Патрик, — я знаю, что у вас с Фрэнсисом возникли кое-какие разногласия…
— Разногласия? Да он просто зарубил проект, над которым мы работали целых шесть месяцев, и предложил разорвать контракт с рекламным агентством Прайса. Если так пойдет и дальше…
Патрик усмехнулся.
— И все же согласись, что проект был слабоват: ему не хватало энергии, целеустремленности. Да, мы бились над ним полгода, а Фрэнсису хватило получаса, чтобы увидеть слабые места. Что же до агентства Прайса, то у меня и раньше были к ним претензии.
Он просто старается не допустить раскола, подумала Шеннон и промолчала.
— А что ты вообще думаешь о нем? — неожиданно спросил отец.
Ах, папа, я сгораю от любви. Фраза уже вертелась у Шеннон на языке, но она устояла перед соблазном, зная, что сарказм в некоторых случаях хуже глупости.
— Что я о нем думаю… — медленно повторила она. — Пожалуй, он… надежен. Да, на него можно положиться.
Как ни скупа была похвала, Патрик заметно расслабился.
— Очень хорошо. Для тебя это важно. После всего, через что тебе пришлось пройти в прошлом году… Если бы этот… этот человек…
— Папа, я не упаду в обморок, если ты произнесешь имя Джейсона Крамера.
Патрик, однако, решил не рисковать.
— Я знаю, что теперь все в прошлом, и мне не хотелось бы поминать старое, но должен сказать, Шен, я горжусь тобой. Ты нашла в себе силы сделать правильный выбор. Тебе хватило мужества отказаться от того, чего ты хотела, потому что ты знала: это было бы нечестно, недостойно. Все верно. Ты не смогла бы жить с человеком, осознавая, что он не выдержал бремя ответственности. На такого нельзя положиться.
Шеннон
— Извини, папа, но я не согласна с тобой. В том, что случилось, нет вины Джейсона. Сложилась форс-мажорная ситуация, в которой он был бессилен. Как, впрочем, и я.
Патрик лишь вздохнул, выражая как свое несогласие, так и нежелание возобновлять спор.
— Ты ведь бы счастлив с мамой, не так ли?
— Да, мы оба были счастливы.
— Но при этом ты не сходил с ума от любви.
— Нет, — спокойно подтвердил Патрик. — Не сходил с ума, не безумствовал, не витал в облаках… Но знаешь, дочка, все эти состояния обычно недолговременны, а если затягиваются, то человека надо лечить.
— А ты ценишь прежде всего стабильность…
— …И надежность, — закончил за нее Патрик. — Жизнь намного лучше, если рядом с тобой человек, на которого всегда можно положиться.
Шеннон закрыла глаза, перевела дыхание и улыбнулась.
— Нам пора, папа.
Фрэнсис стоял возле двери в зал и, похоже, не решался войти. В сером в мелкую полоску костюме, с букетом белых роз в руке и с выражением растерянности на лице он выглядел именно так, как и подобает выглядеть мужчине, собирающемуся прыгнуть со скалы в ледяную воду.
— Это для меня? — указав глазами на цветы, спросила Шеннон.
Фрэнсис посмотрел на цветы, словно видел их впервые, и пожал плечами.
— Должно быть, да. За те пять минут, что я здесь стою, мимо не прошла ни одна женщина, которая хотя бы отдаленно напоминала невесту. Ты первая, так что и розы твои.
Говоря это, Фрэнсис с любопытством разглядывал ее костюм, и Шеннон с удовлетворением отметила, что сумела произвести впечатление. Погоди, ты еще не видел меня со спины, не без злорадства подумала она.
— Вижу, ты все же сделала уступку традициям, — сказал наконец Фрэнсис. — Роскошный костюм. Это ведь атлас, да?
Слегка уязвленная его вниманием к костюму, Шеннон, однако, не потеряла самообладания.
— Нет, дорогой, это парча. И цвет не белый, а скорее серебристый, один из моих любимых.
— Буду иметь в виду, милая. Патрик, мы можем отнять у вас одну минуту? — Фрэнсис взял Шеннон под руку и отвел в сторонку.
— Видишь ли, другие мои любимые цвета — красный и черный, но в костюме первого цвета меня могли бы принять за особу легкого поведения, а второго — за вдову, поэтому… — Заметив, что он не слушает, а смотрит на нее как-то особенно пристально, Шеннон замолчала.
Фрэнсис тоже молчал. Шеннон стало не по себе.
— В чем дело? Что-то случилось?
Он покачал головой.
— Нет. Я лишь хочу сказать, что еще не поздно. Последний шанс. Тебе вовсе не обязательно насиловать себя.
Кровь бросилась ей в лицо.
— Если ты хочешь сказать, что не желаешь жениться на мне, то сообщи об этом моему отцу, и пусть решение принимает он. И вот что еще, приятель…
Фрэнсис заставил Шеннон замолчать, приложив палец к ее губам.