Делу конец – сроку начало
Шрифт:
— Я понятия не имею, — взвыл Ковыль. — Я вышел на полчаса за пивом, он был здесь, а сейчас его нет.
Дела обстояли гораздо хуже, чем он предполагал. Менты могут избить, если будут в очень расстроенных чувствах, способны даже отбить палками почки, но по сравнению с тем, что ему предстоит, это цветочки. Ребятам, стоящим перед ним с неподвижными взглядами, ничего не стоит разрубить его на куски и останки, словно хлам, уложить в мешок из-под картошки и выбросить куда-нибудь в пруд.
Лицо брюнета застыло, похоже, он усиленно соображал, прибить своего клиента сразу
— Хорошо, я тебе верю. И знаешь почему? Я очень доверчивый человек. И верю всему, что мне говорят. Но я очень не люблю, когда меня обманывают. Потом обманщики жалеют об этом. Мне бы не хотелось, чтобы ты пополнил их прискорбный список. Итак, мой вопрос: где сейчас может находиться Кулик?
— Где-нибудь на пути к кладбищу, вы ведь хотите его убить? — с сарказмом ответил Ковыль.
На лицах присутствующих промелькнуло нечто вроде улыбки. Отрадно. Поначалу он принимал их за истуканов, а они не только могут слушать, но еще и выражать свои чувства.
Лицо чернявого приняло оскорбленное выражение, и он проговорил:
— Ты плохо о нас подумал. Мы просто хотели немного поговорить с ним в неформальной обстановке, а потом растворить его в бочке с кислотой.
Ковыль с трудом проглотил колючий ком. Вне всякого сомнения, перед ним был Носорог, человек, находящийся на содержании общака и выполнявший приговоры «сходки». По-иному, это был штатный палач, которому не предусмотрено дополнительное вознаграждение. Впрочем, такие люди не рассчитывают на поощрение, чаще всего они работают за идею, глубоко убежденные в том, что выполняют благую миссию, отрезая от здорового тела гниющую ткань.
Свое погоняло Носорог получил не случайно. Ради достижения цели он не останавливался ни перед чем и шел рогом на самое труднопреодолимое препятствие. И если Кулик был заказан именно Носорогу, то можно было не сомневаться, что этот парень не остановится, пока не разделается с ним!
— Дайте подумать, — выдавил из себя Ковыль. — В Москве не так много мест, где он мог бы спрятаться. Да отпустите вы ради бога, ну задушите же!
Носорог кивнул. Ковыль почувствовал, как кто-то сильным движением выдернул его вверх и поставил перед горбоносым. Они были одного роста, одного возраста, наверняка их объединяло пионерское прошлое, а если покопаться пообстоятельнее, то непременно можно отыскать немало общих знакомых. И все-таки во всем облике Носорога было нечто зловещее, что не позволяло рассматривать его как обыкновенного смертного.
— Слушаю.
— Есть один адрес… но туда я могу привести вас только в том случае, если вы мне гарантируете полнейшую безопасность.
— Хорошо, считай, что ты получил мое слово, — просто объявил чернявый.
— Но с кем я разговариваю?
— Носорог. Слыхал о таком?
Худшие опасения оправдались. Ковыль невольно поежился: все ясно, в живых его не оставят, в противном случае раскрываться не имело бы смысла. Киллеры особый народ — они очень ценят конфиденциальность.
— Приходилось.
— Мне бы не хотелось иметь дело с тобой в разобранном виде, поэтому внимательно выслушай мои инструкции.
Команду тот выполнил расторопно и, проявив инициативу, даже поднялся на верхний этаж. Вернувшись, доложил:
— За дверью чисто, можно выходить. Носорог, а может, не стоит с ним особенно возиться, вогнать ему под ногти весь сапожный арсенал, так он сам нас будет просить, чтобы мы сделали милость и разрешили ему показать, где прячется Куликов.
— Ну что ты такое говоришь. — Носорог выглядел не на шутку обиженным. — Мы же с вами интеллигентные люди, ну как мы можем причинить такое неудобство нашему компаньону, как две дюжины иголок под ногтями. Он хороший мальчик и прекрасно сам понимает, что к чему. Пошел! — раздраженно подтолкнул Носорог к выходу Ковыля.
Спускались осторожно, будто преодолевали минное поле. Парни выглядели беспечными и даже как бы не смотрели в его сторону, но сам Ковыль прекрасно осознавал, что их карманы распирают наставленные в его спину «вальтеры».
У самого крыльца, счастливо жмурясь на выглянувшее из-за туч солнце, сидел старик в нелепой желтоватой шляпе с широкими полями. Огромная борода, сбившись в сторону, затерялась под воротником. Он напоминал разнеженного мартовского кота, послушного зову крови и надеявшегося встретить последние денечки в обществе прехорошенькой старушки.
Фургон находился на прежнем месте, пестрые занавески плотно задернуты.
— Вперед, — процедил сквозь зубы один из парней, ткнув стволом в спину Ковылю.
Плотно, плечом к плечу, словно сиамские близнецы, втроем направились к стоящему у самого дома «Фольксвагену», двое поотстали на несколько шагов, руки в карманах, как у беззаботных прогуливающихся денди.
Последним, в значительном отдалении от остальных, двигался Носорог.
Неожиданно вспорхнула занавеска, звякнули стекла, трескуче забарабанил автомат, и рой пуль застучал в спину сопровождающих. Ковыль оторопело оглянулся и увидел, как старичок, взгромоздившись на скамейку и выставив вперед руку с миниатюрным «узи», поливал отставших парней. Автомат в его руках лихорадило, и раненые, словно марионетки в руках неумелого артиста, судорожно дергались и, свалившись на землю, замирали в несуразных позах.
Носорог оказался проворнее автоматной очереди — выхватив «вальтер» и выпустив несколько пуль в сторону автобуса, он в два прыжка оказался уже у самого угла здания. Ковыль успел заметить выразительный оскал опасного зверя — следующая очередь предназначалась ему. Ковыль это почувствовал мгновенно, едва встретившись с Носорогом взглядом. Рухнув на землю, он услышал, как в нескольких сантиметрах от головы зло просвистели пули и зарылись в асфальт, больно брызнув в лицо крошкой. Обхватив голову руками, Ковыль втиснулся всем телом в землю, рассчитывая пролежать так бесконечность! Но уже через минуту рядом раздался знакомый голос, который возбужденно сожалел: