Делу конец – сроку начало
Шрифт:
— Что же ты с ней расстался?
— Однажды пришел к ней и под одеялом мужские трусы нашел. Любвеобильная сучка оказалась, потом я узнал, что ее директор потрахивал.
Куликов расхохотался и неожиданно серьезно спросил:
— А может, ты его хочешь пристрелить, так я могу тебе посодействовать.
Игнат посмотрел на шефа: в лице ни малейшей смешинки, самое страшное заключалось в том, что это могло быть искренним предложением.
— Ничего, как-нибудь переживу утрату.
«Мерседес» развернулся и, уверенно раздвигая кузовом пространство,
Через несколько минут автомобиль припарковался у парадного подъезда. И тотчас из банка вышли двое молодых людей в галстуках — охрана. Главная их обязанность — отгонять нахалов с директорской парковки. Один из них — верзила баскетбольного роста — размашистым шагом направился к «Мерседесу», но, признав в пассажире Куликова, заискивающе спросил:
— Вы к управляющему банком? Я могу вас проводить, Станислав Владиленович.
— Не суетись, братан, как-нибудь сами справимся.
В банк «Российские дороги» Стась наведался едва ли не впервые, но его совсем не смущало, что с ним здоровались очень многие, будто он был здесь едва ли не самым крупным вкладчиком. Славик, словно кормчий, вел Куликова к заведующему отделом по внешним связям. В приемной сидела девушка лет двадцати, строгие глаза органично сочетались с длинными и стройными ногами. Колени тоже были хороши — чашечки точеные, так и подмывало погладить их ладонью, словно это был изысканный фарфор.
— Вы к Игорю Игоревичу? — едва оторвав свой взгляд от компьютера, строго поинтересовалась секретарша.
Стась улыбнулся — решительный вид девушки свидетельствовал о том, что она готова пожертвовать своим телом, лишь бы уберечь хозяина от нежданных визитеров.
— Да, милая, сообщи ему, что пришел Станислав Владиленович Куликов, — как можно мягче ответил Славик.
Лицо хозяйки приемной стало озабоченным. Такое же выражение бывает у учительницы, когда она неожиданно слышит бестактный вопрос от повзрослевшего ученика. Вот, кажется, подопрет сейчас руки в бока и язвительно обронит: так я вам и сказала, откуда дети берутся!
— Обождите секундочку! — выпорхнула она из-за стола легкой птичкой и поспешила к двери.
Юбка у девушки была короткой и аппетитно обтягивала округлые бедра. Охотно верилось, что заведующий отделом умеет подбирать себе кадры.
— Как ты думаешь, где он потягивает эту киску: вот на этом мягком диванчике или все-таки предпочитает делать это у себя в кабинете? — произнес с ухмылкой Славик, когда секретарша скрылась за дверью.
Стась кисло улыбнулся, пустая трепотня спутника начинала его раздражать.
— Останешься здесь, вот и поговорите об этом с милашкой. Может, и тебе что-нибудь перепадет.
Дверь открылась. Глаза Стася непроизвольно уткнулись в самый низ юбчонки, едва прикрывающей пах.
— Игорь Игоревич вас ждет.
В глазах девушки проснулся заметный интерес, и Стась невольно подумал о том, что даже самых праведных учителей посещают грешные мыслишки. С ней неплохо можно бы провести время,
Девушка отстранилась, но совсем ненамного, и когда он входил, как бы невзначай, скользнул в дверях коленями по ее бедрам, в полной мере насладившись ароматом ее духов.
Игорю Игоревичу не так давно стукнуло двадцать восемь — тот самый возраст, когда впереди ощущаешь бездну времени, когда от желаний, как от крепкого вина, распухает голова. Он рассматривал вошедшего с интересом, с чувством почти нескрываемого превосходства, причину которого понять было несложно, — банк находился под «крышей» смотрящего района Александра Шебалина. В табели о рангах он был несколько выше Куликова, которому принадлежала всего лишь охранная фирма. Но мало кто знал, что Шебалин уже давно ничего не делал, не переговорив предварительно со Стасем.
Игорь Игоревич в знак приветствия слегка качнул головой и скупым жестом правой руки предложил свободный стул. Это было против правил. Он не мог не знать, кто перед ним, и раз уж не встретил почетного гостя у дверей, то, во всяком случае, должен был протянуть руку. Следовало держать удар: Стась сел, закинув на колено ступню. Банкир насторожился. Если бы подошвы своих ботинок ему показал кто-либо из сотрудников, то наверняка на бирже труда одним безработным стало бы больше. Куликова уволить было невозможно.
Осознав собственную оплошность, Игорь Игоревич произнес, добавив в свой голос мягкости:
— Чему обязан вашим визитом?
— Тебе знакома такая девушка — Крачковская Ольга?
— Хм… предположим. Только какое отношение это имеет к вам?
— Ты ее должен забыть, — без предисловий сообщил Куликов.
— Ах, вот как! — Игорь Игоревич откинулся на спинку кресла. — Признаюсь, не ожидал. Я-то рассчитывал, что разговор пойдет о делах. Так сказать, конструктивный.
Куликов едва улыбнулся:
— Приходится заниматься и такими вещами. Я бы предложил тебе за это большие деньги, но знаю, ты в них не нуждаешься, а потому я только прошу.
Игорь Игоревич слегка покачал головой:
— Боюсь, не смогу выполнить вашу просьбу. Нас с ней связывает очень многое, хотя в настоящее время она пока не со мной.
— Ты меня совсем не понял, дружище, — печально протянул Стась Куликов. — Ты должен о ней забыть и не вспоминать никогда.
— Нас с ней связывает кое-что большее, чем хорошие отношения, — качнулся в кресле заместитель начальника банка.
— А если тебя об этом попросит Шебалин? — напрямик спросил Стась.
На секунду в глазах банкира плеснулось нечто, похожее на сомнение, а затем его лицо приняло прежнее выражение.
— Это ничего не изменит.
Наверняка Игорь Игоревич считал себя вполне самостоятельной фигурой и мечтал освободиться из-под опеки смотрящего района. Возможно, этот день он счел подходящим для того, чтобы сделать первый шаг на пути обретения независимости.
— Жаль. — Стась встал. — Кажется, нам не о чем больше говорить.