Делу конец – сроку начало
Шрифт:
Стась издевался откровенно, не понять этого мог только глупец, а Клетчатый был человеком умным. Неожиданно щепа обломилась в его руках и упала под ноги. Что-то в Клетчатом переменилось, не в его характере было проглатывать ядовитые насмешки. Так и отравиться можно. Похоже, он нашел противоядие: вяло улыбнувшись, бережно поставил кий на стеллаж.
— Да, это я знаю. Ну что ж, отдыхай со своей кисонькой, не буду тебя тревожить. А мне тут еще кое-какие распоряжения сделать нужно. — А затем, показав на обломки, разбросанные по полу, добавил: — Да вот еще кий отреставрировать. Все-таки вещичка неплохая и денег стоит. Да, кстати, Стась, — он подошел
— Что это ты вдруг?
— Характер у меня такой, люблю делать людям приятное, — начищенным самоваром засиял Клетчатый.
Стась улыбнулся в ответ, узнавая в нем старинного приятеля.
Коттедж Клетчатого располагался в излучине Москвы-реки, неподалеку от Хорошева. Место во всех отношениях достопримечательное — Серебряный Бор. Можно было только предполагать, сколько он отвалил денег, чтобы вдыхать кислород в заповедной зоне. Глядя на сосны, плотно обступившие со всех сторон коттедж, верилось, что вор всеми фибрами своей тончайшей души тянется к прекрасному и каждую субботу бродит по лугам, чтобы послушать чарующие трели жаворонков.
Даже среди соседских строений особняк Клетчатого выделялся не только своим масштабом — был огромен, в четыре этажа, и островерхая крыша с задиристым флюгером в облике Георгия Победоносца решительно протыкала небо, — но и своей аскетической архитектурой, напоминая замок воинствующих монахов. И у всякого, кто подходил к строению ближе чем на километр, невольно возникало ощущение, что каждый его шаг фиксируется бдительными сторожами. Кто знает, может, так оно и было в действительности.
Вряд ли кто догадается искать его здесь, в этом рассаднике капитализма, где метр земли стоит примерно столько же, сколько килограмм золота. Да и соседи, как объяснил Клетчатый, все при делах — банкиры, политики, чиновники самого высокого уровня. По существу, отстроенный поселочек был неким закрытым клубом, вход в который без золотой карты был заказан. Клетчатого же они встретили с распростертыми объятьями, принимая его за нефтяного магната. Отчасти они были правы, потому что Клетчатый со своими ребятками курировал «Сибнефть». И ни один крупный проект не проходил без его личного благословения. А это большие деньги. Вот в таких ухоженных поселках, отгороженных от мира шлагбаумами, у которых бдят молодые офицерики, и происходит сращивание преступного капитала с государственным. Несмотря на некоторые странности в общении, Клетчатый, в общем, был приветливым хозяином, для своих гостей выделил две комнаты на втором этаже, одна из которых была спальней.
— Вот, — поставил Куликов бутылку шампанского на стол. — Выиграл у хозяина в бильярд, он мне и презентовал от своих щедрот.
Ольга взяла в руки бутылку и уважительно протянула:
— О! Французское. — И, прочитав этикетку, добавила: — Эта марка одна из лучших. Только стоит ли пить? — капризно поморщила Ольга крохотный носик.
— Отчего же не выпить?
— Мне мама рассказывала, что мужчина, прежде чем затащить женщину в постель, обязательно напаивает ее шампанским. Уж слишком оно действует на женщин.
— Возбуждающе?
— Да. Вот сейчас мы выпьем его, а потом ты ко мне приставать начнешь.
Роль невинной девочки необычайно подходила к ее облику. Стась сам готов был уверовать, что повстречался с десятиклассницей. Избавиться от нежданного наваждения помогли вчерашние воспоминания. Тогда
Теперь Ольга была иной. В коротеньком махровом халатике белого цвета она напоминала маленького ягненка, которого хотелось потискать.
Стась бережно обхватил девушку за плечи и зашептал:
— Не только приставать, но еще начну говорить всякие глупости тебе на ушко.
Ольга восторженным ребенком захлопала в ладоши:
— Какая прелесть! Я так хочу услышать какие-нибудь глупости.
— Но для начала я должен снять с тебя вот этот пушистенький халатик, — рука Куликова уверенно скользнула по ее плечу, обнажая мраморную кожу, — и положить вот на эту широкую кровать.
Куликов небрежно отодвинул ногой упавший на пол халат и легко поднял девушку на руки. Аккуратно уложил ее между подушек.
— А как же шампанское?
Куликов снял рубашку, на спинку стула повесил брюки и серьезно признался:
— Если бы ты знала, какое это удовольствие — соблазнять трезвую девушку.
— Ты эстет!
— О! Еще какой, — охотно согласился Куликов, подкатываясь к Ольге под бочок.
Что-то было не так. Даже несмотря на полумрак, интимности не чувствовалось вовсе. И тут Куликов осознал, что его так беспокоило. В картину «Мадонна с младенцем», висевшую на противоположной стене, был встроен объектив. Возможно, он и не заметил бы стеклянный глазок, если бы не зеркальный блеск. Как бы ни была величественна мадонна, вряд ли она сумеет сверкать глазами, словно пенсне.
К лицу Куликова прихлынула кровь. Выходит, не далее как вчерашним вечером Клетчатый любовался его импровизациями на этой постели. Уж не от этого ли у него проснулся интерес к Ольге? Если у него спросить про глазок, то он скорее всего правды не скажет. Нетрудно догадаться, чем он будет занят в следующую минуту. Устроится в мягком кресле перед телевизором с бутылочкой пива в руке и под легкую лирическую музыку будет наблюдать за любовными кульбитами.
— У тебя есть губная помада? — неожиданно спросил Стась.
— Это что, новая форма обольщения? — с нескрываемым интересом полюбопытствовала Ольга. — Возьми там в сумочке, я сгораю от нетерпения!
Глазки у нее и впрямь загорелись.
Куликов набросил одеяло на Ольгу и, упершись ладонью в край кровати, легко поднялся. И, абсолютно не стесняясь собственной наготы, направился к комоду, где лежала небольшая сумочка из черной кожи. Куликов представил кривоватое выражение лица Клетчатого: вместо ожидаемых женских прелестей он вынужден рассматривать мужские причиндалы. Порывшись, он отыскал коробочку и, ковырнув пальцем темно-красную помаду, густо залепил объектив.
— Что ты делаешь, это ведь «Живанши», — ласково укорила Ольга.
— Очень не люблю, когда кто-то наблюдает за моей колыхающейся задницей. А губную помаду мы тебе купим.
На следующий день Клетчатый вел себя так, будто ничего не произошло. Был дружелюбен, много шутил. Но играть в бильярд более не предлагал. И только сухие громкие щелчки, доносившиеся из соседней комнаты, напоминали о вчерашнем разговоре. На Ольгу Клетчатый тоже не смотрел, удостоив ее лишь легким кивком во время завтрака. Подобным образом ведут себя коты, сознательно не замечающие куска мяса, лежащего на самом краю стола.