Дембельский аккорд 1
Шрифт:
— А дальше… Дальше-то?..
— А что дальше? Я возвращаюсь обратно. Ничего этого не знаю. У шлагбаума встречаю комбата с его свитой… И нет бы мне проехать мимо! Так я эффектно кричу водителю: «Тпру-у… Стоять, драконы!..» Бронетранспортёр тормозит всеми колёсами… И я с чувством выполненного долга спрыгиваю с брони и иду к комбату докладывать о выполнении его приказания. А у Сухова глаза уже навыкате! Я ещё не успел подойти… Мамочки родные!.. Как он начал меня клевать… Ужас, да и только!..
— А Дегтярёв? — я уже отдышался и смог говорить.
—
В данной ситуации мне захотелось уточнить одну небольшую деталь:
— А куда он свои-то дел? Ему что, новые ботинки разве не выдавали?
Тимофеев с нескрываемой досадой сплюнул и достал сигарету. Мы уже подошли к столовой, но наверх пока что не поднимались.
— А он свои новые ботинки продал бойцам! А сам теперь ходит в этих… Рыжих галошах…
И всё равно мне было что-то непонятно:
— А зачем он продал?
— Ты сам его спроси! — Тимофеев быстро докуривает сигарету и берётся за поручень трапа. — Говорит, что родителям отправил.
Такое объяснение было вполне правдоподобным, но я всё же продолжал интересоваться бытовыми мелочами:
— Это в Самарканд что ли?
Мы уже поднялись на верхнюю площадку перед дверью и постояли с минуту, пропуская мимо себя выходящих офицеров и прапорщиков.
— Ну, а куда же ещё! — отвечает Тимофеев и начинает тихо ругаться. — Блин, да сколько же вас туда набилось?
Наконец-то длиннющая вереница отъевшихся командиров и начальников закончилась, после чего мы смогли войти в тёплое помещение столовой. Там мы увидели нашего старого знакомого по прозвищу Засада…
— Стасюга! — закричал ему Коля. — Ты чего тут делаешь? В госпитале плохо кормят?
Прошлым летом старший лейтенант Гарин получил сквозное огнестрельное ранение в бедро, после чего несколько месяцев находился на стационарном медицинском лечении. А теперь он оказался здесь… Перед моим нынешним убытием в Чечню мы с ним уже встречались в Ростове. Это было после его выписки из госпиталя, и тогда он не очень-то и торопился возвращаться сюда — на Ханкалу. А тут такая приятная неожиданность!..
Мы по-дружески «поздоровкались» и уселись за освободившийся столик.
— Ну, так кто зъив усё наше сало? — первым делом спросил я.
— Як кто? Татары, кто ж ещё! — привычно ответил Гарин. — Щас уся Украина без сала страдае!..
Стас родился где-то на «Харькивщине» и при любом удобном или же неудобном случае подчеркивал свои хохляцкие особенности. Правда, в его личном деле местом его рождения числилась какая-то Ворошиловградская область, то есть по-нынешнему Луганщина.
С военной частью его биографии было намного проще. Стас Гарин начал учёбу в четырнадцатой роте, но закончил он её уже в нашей 13-ой роте Рязанского воздушно-десантного училища, где обучались и мы с Николаем Васильевичем. И первые годы своей офицерской службы Гарин даже командовал разведгруппой, но постоянно проявлял тягу к
Но существовал соответствующий Приказ Министра Обороны, который не допускал отсутствия офицера на занимаемой должности больше шести месяцев. Каждая организационно-штатная ступенька должна приносить максимальный эффект государству и если человека не было на ней больше полугода, то приказом командира части его выводили за штат воинской части, а на освободившееся место назначали другого счастливчика. Такой вопиющей несправедливости к самому себе старший лейтенант Гарин никак не мог допустить и через пять с лишним месяцев госпитального лечения он своевременно вернулся сначала в бригаду, а затем в батальон, и наконец-то на свою драгоценнейшую должность старшего помощника начальника отдела.
Мы поужинали в тесном кругу, заодно поболтали о том и сём, а потом разбрелись по своим родным подразделениям.
— Стасюга! Ты не забудь свой стул чистым платком протереть! — прокричал уже издалека Николай Васильевич.
Разумеется… Он имел в виду не тот шаткий табурет из офицерской столовой, а приятненький такой стульчик… С мягким сиденьицем да на металлических ножках… Стоящий в помещении родного отдела…
— Коля! Ты уже опоздал! — отозвался из темноты Гарин. — Я это сделал сразу же… Как только приехал. Даже одеколончиком сбрызнул…
В первой роте всё было как обычно. После ужина солдатам и контрактникам предоставлялось свободное время, когда они могли беспрепятственно заниматься написанием писем родителям, подшиванием чистеньких подворотничков, приведением обмундирования в необходимый порядок, надраиванием своих ботинок до чёрно-зеркального блеска, соблюдением санитарно-гигиенических норм, просмотром телевизионных новостей, обсуждением друг с другом последних политических событий в стране и за рубежом… Да чтением перед сном очередного томика общевоинских Уставов, именно которым данный промежуток солдатского отдыха и регламентирован…
А ночью наш батальон обстреляли из миномёта. Около двух часов дежурный по части услышал близкие разрывы и подал сигнал тревоги. Во всеобщей суматохе молодые бойцы и дембеля, контрактники и офицеры бросились к нашему маленькому ружпарку, в котором ко всеобщей радости продолжал гореть электрический свет…
Получение оружия заняло всего несколько минут. Мы с Бычковым попридержали молодёжь, пропустив вперёд дембелей и контрактников, лучше знающих дорогу к позициям нашей роты по периметру обороны батальона. Старые солдаты нас не подкачали и вывели куда нужно.