Дембельский аккорд
Шрифт:
В это время в люк заглянул Туркмен и обратился к ротному:
— Товарищ старший лейтенант, вас командир вызывает.
— Где он? — спросил ротный.
— Здесь рядом, машина комбата тоже здесь, они привезли пленного пастуха, наверно собираются договориться об обмене.
Ротный открыл десантный люк и, прежде чем вылезти, посмотрел на меня, мы встретились взглядами. Я осознал нелепость своего поступка, и ротный это понял.
— Я думаю, все обойдется. Андрей про этот случай будет молчать, я позабочусь, — сказал напоследок ротный и выпрыгнул из отсека.
Немного
— Вы поедете в кишлак менять духа? — спросил я ротного, когда они приблизились.
— Да, я поеду.
— С духами уже связывались?
— Они сами с нами связались, иначе, чего бы я туда поехал, — ответил ротный, проходя мимо меня.
— Кого вызволять будете, Грека? — задал я вопрос вдогонку.
— Почему ты так решил? — ротный остановился, повернувшись в мою сторону, продолжая держать духа за локоть.
— Да я уверен на сто процентов, что командир вам так сказал.
— Плохо ты думаешь о командире. Он просил спасти, кого смогу.
— Ну а вы сами-то как решите? — не унимался я, хотя понимал, что это глупый вопрос, разве может ротный сказать, кого он выберет, если, конечно, такой выбор у него вообще будет.
— Кого духи отдадут, того и придется забрать, там не базар, — ответил ротный, коротко и ясно.
— А может духам предложить бакшиши какие-нибудь, чтоб двоих отдали?
— Перепробовали все, но с той стороны заявили конкретно, одного и точка. И то благодаря тому, что этот дед доводится родственником одному из членов банды, а иначе бы они не отдали никого.
— А где духи, в кишлаке?
— Нет, не думаю, хотя обмен произойдет в кишлаке. Ну ладно Юра, нам пора, потом все узнаешь. Ты успокойся немного, чайку своего похлебай, мне сдается, что он помогает в подобных ситуациях, — загадочно проговорил ротный, и дернул духа за локоть, они пошли дальше, а я стоял и смотрел им вслед.
Последние слова ротного меня слегка озадачили. «Неужели он все знал про чай? Если знал, то это значит, что я не совсем хорошо знаю ротного». Но мне сейчас было не до этого, знает там ротный чего, или нет, поэтому я тут же выкинул эту мысль из головы.
Ротный с духом залезли в БТР, их было только двое; ротный сам сел за руль и повел машину, а я еще долго смотрел им вслед, пока они не скрылись за сопкой. В данный момент мне не хотелось общаться с кем-либо, а хотелось побыть одному. Да и пацаны не спешили ко мне подходить, скорее всего, ротный или Туркмен сказали им, чтоб те какое-то время не тревожили
Сейчас оставалось только ждать, и прав был механик из фильма «В бой идут одни старики» — тяжелее всего — ждать. И тяжесть ожидания усугубляется еще тем, что ждешь не автобус на остановке, и не «чижа» с пайкой из столовой, а ждешь, когда из плена вернется друг, где варианты благополучного исхода пятьдесят на пятьдесят, а может и того меньше.
В моей памяти возник мулла, говорящий про суд совести, его видение стояло перед моими глазами, как будто я встречался с ним пять минут назад. И еще вспомнился давнишний, забытый разговор с Баптистом. Илья в то время только недавно попал из учебки в Афган, но все уже знали о его религиозных наклонностях, «солдатский телефон» работал быстро. Помню, как-то сидели с ним в курилке на лавочке, и я спросил его, так просто, для прикола. Я как раз в тот момент был накуренный, как удав:
— Илья, вот ты веришь в Бога, а ты его видел?
— Нет, — ответил он.
— Я вот, например, никак не могу прикинуть. Ну как ты можешь так уперто верить в то, чего не видел?
— Не обязательно Бога видеть, главное верить.
— Ну ладно, тогда скажи мне, а почему Бог этот, ну, не появится, к примеру, и не покажется людям, раз он есть, может, тогда все люди и поверят в него? Он че, до этого додуматься не может, что ли?
Илья загадочно так улыбнулся, и сказал:
— Бог появиться не может, он внутри каждого из нас.
Илья встал и ушел, а я остался сидеть в раздумье, и никак не мог понять, как же Бог может быть внутри нас?
И только сейчас до меня понемногу стал доходить смысл этих слов. Прав Илья, бог внутри нас, но кроме бога, там сидит еще и дьявол. Всю жизнь идет бесконечная борьба между этими двумя противоположностями, которые мы несем в себе. А все, что вокруг происходит, есть результат этой борьбы.
Я стоял как истукан, предаваясь воспоминаниям и размышлениям, в то же время не отводя глаз смотрел на сопку. В голове периодически возникала одна и та же мысль: «Кого же ротный привезет, Грека или Хасана? Прапора и офицеры у духов ценится больше, чем срочники, а значит, еще есть надежда, что духи отдадут Хасана». Пусть Грек простит меня за эти мысли, но я ни чего не мог с собой поделать, Хасан мне все-таки ближе.
Прошло примерно около часа, хотя мне показалось, что прошла целая вечность. Я даже не заметил, как подошел Туркмен, он молча стоял рядом, а остальные пацаны сидели на земле, расположившись рядом с машинами командира и комбата, и о чем-то оживленно беседовали. О чем они говорили, догадаться было не трудно, тема была сейчас одна — обмен пленными. Комбат с замполитом сидели на броне командирского БТРа, самого командира видно не было, скорее всего, он сидел на связи. Машины взводного я тоже рядом не заметил, укатил, наверное, от греха подальше. Тут к БТРу командира подкатила «таблетка», и из нее вылезли знакомый мне капитан, и еще пара каких-то медиков, которых я не знал, они уселись под гусеницу тягача, и тоже стали ждать вместе со всеми.